Дорога к фронту - Андрей Львович Ливадный

«Мессеры» стараются не отрываться от подопечных, постоянно делают небольшие горки или закладывают виражи, чтобы не опережать бомбардировщики, находясь метров на триста выше них. Строю заход с учетом облачности. Чем позже они нас заметят, тем лучше.

Наконец я оказался в нужной позиции. Коротко сигналю «АНОшками»: «Разомкнуться». «Бомбардировщики». «Атакуем».

Вхожу в пикирование. Целью взял ведущий «Хенкель» из эскадрильи верхнего эшелона. «Юнкерсы» идут намного ниже. У каждого из нас есть шанс отработать и по ним. Первая атака по всем расчетам должна получиться внезапной.

«Мессеры» прикрытия заметили нас слишком поздно. Им пришлось маневрировать, теряя время, чтобы устремиться вслед, а мы, атакуя с высоты, уже развили скорость в пикировании, так что у них не было шанса сразу же выйти на дистанцию прицельной стрельбы. Ну а дальше — посмотрим. Не верю, что при угрозе массированного налета в воздух подняли только нашу неполную эскадрилью.

Армада приближается к линии фронта. Все происходит на глазах у наших наземных частей.

Бортстрелки «Хенкелей» не дремлют. Нас встретил плотный заградительный огонь.

Стремительно сближаюсь с выбранной целью. Только высокая скорость позволяет избежать прицельных вражеских очередей и поддерживать более или мнее безопасный разрыв между нами и «мессершмиттами» прикрытия.

Контур бомбардировщика быстро растет. Сбить такую махину из «ШКАСов» крайне трудно. Требуется несколько заходов, поэтому я целюсь не в двигатели, а выношу упреждение с расчетом попасть в кабину.

Вжимаю гашетку. Длинными очередями прошиваю фюзеляж. «Хенкель» дернулся начал терять управление, но следить за его судьбой некогда. Продолжаю пикирование. Успеваю оглянуться и заметить, что Захаров и Земцов в точности повторили мой маневр, повредив еще два бомбардировщика, а вот Синченко совершил роковую ошибку: он сбросил скорость и плотно сел на хвост выбранной цели, чтобы сбить наверняка.

Правый двигатель «Хенкеля» густо задымил, но «мессеры» прикрытия не простили Николаю допущенной оплошности. Они уже повисли у него на «шести».

Еще секунда и «МиГ», прошитый несколькими пушечными очередями, перевернулся в воздухе, разваливаясь на куски.

Чувствую вкус крови на губах. Кислородная маска сбилась и сильно мешает. Миллисекунды боя навек отпечатываются в сознании.

Мы уже снизились до двух с половиной тысяч метров. Чуть ниже и дальше теперь отчетливо виден строй «Юнкерсов-87». У нас на хвосте по-прежнему висят «мессершмитты» прикрытия, но дистанция до них еще около километра.

Выдерживаю направление атаки. Навстречу летят пулеметные трассы заградительного огня. Скорость сумасшедшая. Машина снова идет на пределе флаттера и плохо слушается рулей.

В глазах темнеет. На перегрузке все же доворачиваю к цели и теперь вжимаю обе гашетки. Очертания пикирующего бомбардировщика оконтурились вспышками попаданий и унеслись в прошлое.

Земля все ближе. Физически не хватает выносливости, чтобы преодолеть перегрузку и оглянуться.

Медленно, стараясь не перетянуть ручку, выхожу из глубокого пике, выравниваюсь в горизонте, бросаю взгляд на приборы.

Шестьсот километров в час. Стрелка дрожит, медленно сползая вниз. Даю газ, начиная набор высоты. Из-за постоянных перегрузок сознание временами мутнеет, угрожая вот-вот погаснуть.

Только через несколько секунд я смог осмотреться.

«МиГи» Захарова и Земцова виражат в разные стороны. Группа прикрытия разбилась на пары, преследуют наших. За мной увязались четверо.

Резко добираю высоту, делаю полубочку, и в тот момент, когда моя машина перевернулась «вверх колесами», тяну ручку на себя, тем самым резко меняя направление полета.

Несколько очередей запоздало скрестились позади.

Немцы не отстают. Снова атаковать бомбардировщики при текущей ситуации равнозначно смертному приговору. Сначала надо стряхнуть преследователей с хвоста.

Скорость — четыреста километров в час и продолжает падать, соразмерно набору высоты.

Собьют. Спина взмокла.

Сверху приближается строй «Юнкерсов-87». У них нет огневых точек нижней полусферы. Даю правую педаль, а ручкой управления отрабатываю влево. Машина резко прекратила подъем, встала в плоскость виража, но с минимальным креном на крыло. Мимо промелькнуло несколько трасс. Это сложный пилотаж. Благодаря навыкам, я разворачиваюсь по очень маленькому радиусу, используя в основном руль направления. Нос «МиГа» как бы описывает полукруг практически в плоскости. Впоследствии за такое маневрирования можно дорого заплатить, — «мессеры» проскочат выше, перевернутся и окажутся в выгодной позиции для атаки.

Но я это учел. Выше идет плотный строй бомбардировщиков. Преследователям не удалось ни сманеврировать на вертикали, ни выстрелить, — они побоялись, что попадут в своих или врежутся в них!

Немецкие пилоты резко отвалили в разные стороны, а я снова направил «МиГ» к земле, набирая скорость.

Воздушная акробатика сжирает все силы. Уже плохо соображаю от постоянных экстремальных маневров и перегрузок.

Надо оторваться, уйти немного в сторону, снова набрать высоту и атаковать, благо машина не повреждена, да и боезапас еще есть. Результат своих заходов я в точности не видел, но на земле полыхают несколько чадных костров. Кто сбил — сейчас неважно.

Постоянно осматриваясь, я заметил, что четверка «мессершмиттов» снова полезла на высоту. Все же наши вылеты дали результат. Враг стал намного осмотрительнее. Немецкие пилоты больше не бросаются в затяжную погоню. Их основное задание сегодня — прикрытие бомбардировщиков.

Где же Земцов с Захаровым?

Армада, потеряв несколько машин, пересекла линию фронта. Их курс явно нацелен на Ржев!

В воздухе появились ватные комки разрывов. Заработала наша крупнокалиберная зенитная артиллерия, прикрывающая передний край! Жаль, что сил ПВО очень мало, — огонь редкий, заградительной стены, эшелонированной по разным высотам, не получается, но чем богаты… Один из «Хенкелей» все же получил попадание, — я видел, как вниз посыпались куски фюзеляжа, а из левого движка вырвалось пламя!

Выравниваюсь в горизонте. Продолжаю постоянно осматриваться.

Внизу заметил «МиГ». За ним тянется густой шлейф дыма.

Подбит. Летит со снижением, пытаясь оторваться от двух «мессеров».

Ни секунды не колеблясь, вновь вхожу в пикирование, спеша на выручку.

Земцов или Захаров⁈

Как оказалось, под атакой Илья. Ниже отметки в тысячу метров со стороны кучевого облака ко мне пристроился еще один «МиГ». По бортовому номеру понимаю — Земцов.

Не успеваем… Фашисты нас заметили, но не отвалили в стороны, дали еще по несколько очередей и только после этого резко отвернули.

Илье изрешетило плоскости. Машина едва держится в воздухе. Фонарь кабины открыт. Винт лениво вращается под набегающим напором воздуха. Двигатель отказал.

Прыгай же!

Сближаемся. Вижу, как крохотная человеческая фигурка перевалилась через борт, сползла на изорванную попаданиями плоскость, а затем соскользнула вниз.

«МиГ», потеряв управление, начал падать. Прошло уже несколько секунд, но где же купол?

Наконец раскрылся парашют. Мы с Земцовым пронеслись мимо, снова разворачиваясь на запад.

Летим почти крыло к крылу. Капитан жестами отдает приказ: набираем высоту и снова атакуем.

Я лишь кивнул, подтверждая, что понял. Внизу за линией наших