Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
Микроцефал встретился с Васютой взглядом и снова вспомнил о «мончаках», хотя вряд ли, конечно же, о них забывал. Он что-то завопил, тыча в их сторону пальцем, но из-за громогласного шума толпы не было слышно ни слова. И вот тогда этот тупоголовый мерзавец первым и начал стрельбу. Он выпустил из «Никеля» короткую очередь в воздух, чтобы привлечь внимание, и поначалу у него это получилось. Шум почти утих – ненадолго, на десяток секунд, но этого хватило, чтобы Микроцефал выкрикнул, тыча стволом, как показалось сочинителю, прямо в него:
– Взять их!!! Порвать!!! Покрошить!..
Толпа снова взревела, плеснула в стороны волнами, раздались все же и выстрелы. Бросился кто-то и на стоявших ближе к толпе осиц, но его сбила с ног ударом приклада Анюта.
– Околот, встань за нами! – крикнула предводителю группировки Светуля, хотя тот и без того особо не рвался вперед и выглядел непривычно растерянным. – Идиот на «Лосе» не стреляет в нас, потому что боится промазать и попасть в своих. Но ради тебя может и рискнуть.
– Сейчас я его сниму! – прицелился в Микроцефала Сис, но Васюта остановил его:
– Не стреляй! У него «синегур», пулю все равно отведет, и хорошо, если не в людей…
– А что, если и нам надеть «синегуры»?..
– «Синегуры» или «красногуры»? – хмыкнул Васюта и внезапно понял, что вопрос-то вовсе не шутливый и не банальный. – Ты можешь четко ответить, в ком из нас больше темного, а в ком светлого?
– Я это и о себе-то сказать не могу…
– Вот именно. Ошибешься – и не отведешь, а наоборот, притянешь пулю.
– И что же теперь, стоять и ждать, пока нас перестреляют или сомнут? – огрызнулся «папа».
– Эх, была бы Агуша поближе, – досадливо скривилась «мама», – ты бы сейчас «черных виноделов» на этих придурков напустил!
Сочинитель от этих слов будто почувствовал удар током – даже волосы, кажется, шевельнулись. Безумная на первый взгляд мысль шарахнула по мозгам так, что Васюта качнулся и прошептал:
– «Виноделы» далеко, но «библиотекари» рядом… Если они существуют.
– Так беги, проверь! – непонятно как услышала его Олюшка. – И быстрее, Васечка, нам долго не выстоять!
– Мы с тобой! – дуэтом выкрикнули «родители». И Лива, заметно смущаясь, добавила:
– Ты нам теперь и правда будто сыном стал, вот мы и…
– Решили за ручку меня водить? – буркнул Васюта. – Ну, так вы годиков на тридцать опоздали…
– Не остри, все равно не смешно выходит, – оборвал его Сис. – За ручку ты нас станешь в старости водить, если эти ручки до нее доживут вместе с ножками. А сейчас мы с тобой идем, чтобы прикрывать тебя, бестолкового. Или ты одновременно и с «библиотекарями» базарить, и от «ходоков» отстреливаться сможешь?
– Не смогу, ясен пень, но еще не факт, что я найду этих «библиотекарей»…
– Если будешь торчать тут пнем своим ясным, – фыркнула Лива, – тогда точно не найдешь. Может, пререкаться с нами по пути к библиотеке будешь?
– Да не собираюсь я с вами пререкаться, – досадливо поморщился сочинитель и призывно махнул рукой: – Идемте! Все равно ведь не отвяжетесь.
* * *
Когда Васюта с «родителями» пересекал Екатерининский проспект, до него донеслось улюлюканье Валерки Микроцефала – тот решил, видимо, что они струсили и решили убежать.
– Как бы не послал за нами вдогонку своих прихвостней, – услышала это и Лива.
– Ну, так мы с тобой для этого как бы и пошли с Василием, – заметил Сис.
– Библиотека вон уже, близко, – указал сочинитель на развалины слева от них по другую сторону проспекта. – Если с «черными библиотекарями» все получится, то пусть за нами хоть взвод этих придурков прется. Ну а не получится – постреляем, чего уж, – тряхнул он зажатым в ладонях «Никелем», – не впервой.
Наконец подошли к тому, что раньше было главной городской библиотекой Мончетундровска, а теперь представляло собой груду битого кирпича с кусками осветленной временем синей штукатурки.
– И что теперь? – спросил Сис у Васюты. – Ты их чуешь?
Сочинитель прислушался – не столько ушами, как ментально, пытаясь уловить присутствие чуждого разума или чего-то подобного, хотя он понятия не имел, на что это могло быть похоже – разве что способный улавливать ментальную энергию взломщик Лом сумел бы такое ему объяснить. Но тут и в Васютиных мыслях, сознании будто дунуло ветерком – такая, во всяком случае, возникла у него первая ассоциация. Васюта понял, что поблизости действительно кто-то есть… Или правильнее было назвать это «что-то»?..
– Да, – ответил он наконец «папе», – вроде бы чую… Но вы отойдите немного, а то, может, это ваши мысли ко мне вклиниваются.
Сис с Ливой шагов на десять от него отдалились. Сочинитель же, наоборот, придвинулся ближе к развалинам, даже попытался сдвинуть в сторону блок кирпичей, закрывавший ведущую в глубь расщелину. Сил хватило на то лишь, чтобы расширить щель настолько, чтобы просунуть в нее руку, пролезть самому все равно не получилось бы – может, и к лучшему, а то залез бы, а его завалило…
Васюта склонился над расщелиной и крикнул в нее:
– Эй! Библиотекари! Вы там? Читатель пришел!
Ответом, конечно же, была тишина. А вот в мозгу опять будто что-то невесомо пролетело. Сочинитель попытался ухватить это невесомое нечто и уже мысленно крикнул: «Мне нужна ваша помощь! Идите ко мне!»
И вот теперь ему ответили. Не словесно и даже не мысленно, а будто на уровне чувств. Васюта явственно ощутил, как откуда-то из темной тесной глубины повеяло чем-то вроде досады и сожаления. А еще – нежелания поддерживать с ним контакт.
Васюта был и обрадован – «черные библиотекари» все-таки существовали! – и одновременно неприятно удивлен – выходит, не все создания Помутнения безоговорочно подчинялись его приобретенным возможностям. Но ведь и запутывать его сознание «библиотекари» не стали – может, потому что просто не могли из-за этих самых возможностей? Может, если чуть поднажать, они все-таки подчинятся?.. Или даже не нажать, а для начала понять, о чем так сожалеют скрывающиеся в библиотечных развалинах существа?
«Стоп! – осенило сочинителя. – Если они библиотекари, то, возможно, жалеют о том, что лишены любимых книг?»
И тут в его голове пронесся уже не ветерок, а настоящий чувственный вихрь. Слов по-прежнему не было, но Васюта сумел уловить несколько образов. Это и впрямь были книги.
