Четвертое уравнение - Александр Леонидович Пономарёв
Пауза изрядно затянулась. Парень стоял столбом и молчал, будто набрал в рот воды. Ковалихин посмотрел на броневик, словно искал поддержки у подчиненных. За лобовым стеклом темнел силуэт Петрухина, в узкой щели между броневых щитков пулеметной турели белело лицо Сидоренко. Внезапно в голове лейтенанта что-то щелкнуло. Он понял, как выяснить, кто встретился им на пути, и на всякий случай указательным пальцем сдвинул планку предохранителя вниз до упора.
– Предъявите карточку гостя, если она у вас есть. Если ее нет, сложите руки на затылке и повернитесь ко мне спиной.
«Опять не туда закинуло. Да что там у них происходит? Наверное, это все из-за грозы. Надо было послушать отца. Сколько бы я подождал? Полчаса, ну час максимум, зато не скакал бы, как блоха, из одного времени в другое», – с досадой подумал Андрей, с трудом сдерживая в себе истерический смех. Нервное напряжение давало о себе знать. Оно требовало выхода, и Андрей не придумал ничего лучше, чем выплеснуть его с потоком правды на лейтенанта. Все равно его выбросит из этого времени, так почему бы и нет.
Но был у него и другой, более веский повод для откровений: он пытался выиграть время. Кто знает, что с ним произойдет до того, как снова откроется портал. В его настоящем «Чернобыль Лэнд» канул в Лету, оставив о себе дурную память.
После озвученной на весь мир правды о похищениях незаконно проникших на территорию парка людей почти целый год печатные и сетевые новостные агентства публиковали леденящие кровь факты о поставленном на широкую ногу криминальном бизнесе.
Нелегалов вывозили на остров Южный архипелага Новая Земля, где у Богомолова, истинного владельца «Чернобыль Лэнда», втайне от всех работал исследовательский центр. Основную массу несчастных ждала незавидная участь: их использовали в качестве лабораторных крыс с минимальными шансами на выживание после бесчеловечных по своей сути генетических экспериментов. Тех, кто по здоровью не попал в категорию расходного материала для опытов, отправляли на принудительные работы. Глубоко уходящие в вечную мерзлоту лабораторные ярусы требовали уйму рабочей силы от уборщиков до обслуживающего техперсонала. И если для поддержания работоспособности всех зданий и помещений научно-исследовательского комплекса нанимали специалистов со стороны, то всю черновую работу выполняли отловленные в «Чернобыль Лэнде» нелегалы.
Но здесь у них хотя бы оставался шанс выжить, в отличие от тех, кого использовали в качестве поставщиков внутренних органов для черной трансплантологии. Обреченных на неминуемую гибель кромсали там же, в «Чернобыль Лэнде», в скрытых от посторонних глаз и оборудованных по последнему слову медицинской науки операционных. Извлеченные органы доставляли в Европу легкомоторными самолетами с расположенного на задворках бывшей Зоны аэродрома, и уже оттуда содержимое герметичных охлаждаемых контейнеров прямыми рейсами отправлялось во все концы света.
Ковалихин оторопело уставился на нормального с виду парня, когда тот замолчал после скороговоркой выплюнутого бреда о путешествиях во времени.
– Ты обдолбался, что ли? – Он подошел ближе к Андрею, посмотрел в его глаза. – Вроде не похоже, зрачки не сужены. Слышь, а может, ты того… – Он покрутил пальцем у виска.
– Сам дурак! – огрызнулся Андрей. Злость бурлила в нем, как ведьмино зелье в котле. Он, можно сказать, пошел на преступление, посвятил солдафона в величайшую тайну современности, а тот посчитал его сумасшедшим. Но куда больше, чем на лейтенанта, он злился на себя: страх за вероятное будущее вырвался из него грубостью и агрессивным тоном, а это не сулило ничего хорошего.
– Совсем охренел?! А ну быстро лег на землю и руки за голову убрал! – Ковалихин стремительно отошел на пару шагов назад, прижал ребристый затыльник приклада к плечу и посмотрел на Андрея сквозь кругляш коллиматора: – Живо, я сказал!
Андрей вздохнул, покачал головой, но перечить не стал. Он опустился сначала на колени, потом лег на живот и сложил на затылке сцепленные в замок пальцы.
– Петрухин, ко мне! – Водитель выскочил из «хамви», хлопнул дверцей и подбежал к командиру. – Обыскать!
Рядовой обхлопал Андрея с ног до плеч сначала с одной стороны, потом с другой, нащупал в кармане куртки телефон, достал его и отдал лейтенанту.
– Держи его на прицеле. Дернется, стреляй по ногам.
Ковалихин подождал, когда боец вытащит пистолет из кобуры и наведет его на задержанного, и только после этого включил телефон. На экране высветились окаймленное белыми линиями поле, под ним иконки с цифрами, а в самом низу светлый овал с параболическими линиями внутри и надпись: «Введите пароль или используйте отпечаток пальца».
– Говори код.
– Полсотни два – двенадцать.
Лейтенант набрал цифры и хмыкнул:
– Смотри-ка ты, не наврал.
Минуту спустя он убедился, что и до этого парень говорил правду. Список последних звонков в телефонной книге датировался маем две тысячи двадцать девятого. Даты фотографий в галерее, как и дата последнего обновления ПО не совпадали по времени с текущими реалиями на все те же семь лет.
По телу Ковалихина пробежал приятный холодок. Он понял, что наконец-то схватил птицу счастья за хвост. Если грамотно распорядиться свалившейся на него удачей, он забудет о карточном долге, как о страшном сне.
– Отбой, Петрухин, возвращайся в машину. А ты вставай и, смотри мне, не вздумай чудить. – Лейтенант подождал, когда Петрухин сядет за руль, а парень из будущего поднимется с земли. – Можешь отправить меня в прошлое на три дня назад? – Андрей помотал головой. – Почему?
– Пробой в пространстве-времени создает специальная установка, я всего лишь вхожу в открытый ею портал.
– Когда этот портал откроется, куда он приведет?
Андрей пожал плечами:
– Не знаю. Так-то меня здесь быть не должно. В моем времени что-то пошло не так, поэтому я здесь оказался.
– Не врешь?
– Какой смысл мне врать сейчас, если я до этого говорил правду? А ты для чего хочешь вернуться в прошлое?
– Ни для чего, просто спросил. – Андрей усмехнулся. Ковалихин хмуро зыркнул на него: – Чего лыбишься? Топай к машине. У меня приказ любое неустановленное лицо доставить на базу для дальнейших разбирательств.
– Может, отпустишь? Ты же знаешь, что я во всех смыслах не местный, значит, кое-что обо мне известно. Если так, какое же я неустановленное лицо?
– Бойцов своих я тоже отпущу? Они в рапортах укажут, что я
