Магия крови - Ник Перумов
Так, что тут у нас… Преобразование переменных значений магических потоков в удобные постоянные – сложная формула, надо еще разобраться… Вычисление абсолютных и относительных пиковых всплесков, это очень важно… Возможные граничные условия сразу для нескольких задач, это еще надо проверять… Сопряженные факторы, да, сам Веспа не обо всех подумал, а Соллей сообразила… Работы, конечно, еще непочатый край, но вывести поправку возможно, возможно! Веспа и весь орден Совы, оставшийся верным Корвусу, вернут империи магию!
И, быть может, спасут Куртию. Хоть он, может быть, больше никогда ее не увидит.
Не в силах оставаться на месте, молодой маг выскочил на палубу.
– Нашел! – завопил он, размахивая письмом.
Островные крестьяне, стоя перекусывавшие сыром и свежим чесноком, шарахнулись от него в сторону.
В Пять Башен, резиденцию ордена Совы, Веспа примчался за полночь. Не так-то легко было раздобыть в Клегготе коня на ночь глядя, и чтобы конь этот мог преодолеть путь в три десятка миль, а не пал бы от непосильной нагрузки, едва выйдя из родных ворот. За какие-то невероятные деньги – все оставшиеся, до последнего сестерция – Квинт купил клячу на большом постоялом дворе; ему даже на ночлег остаться не предложили ради вежливости: лошадка принесла хозяину куда больше выгоды.
И вот в самый глухой и темный час, когда и Старшая луна уже закатилась за горизонт, и уже привычные ленты магического сияния приугасли, Веспа, аки тать ночной, колотил в кованые ворота Ордена Совы. Пять Башен были темны; неудивительно: в последние полвека орден переживал настоящий упадок, жилым оставалось лишь одно крыло основного здания, а рабочей – всего одна из башен-обсерваторий. Однако, как помнилось Веспе, окон по ночам обыкновенно светилось куда больше.
– Эй, кто-нибудь! – завопил он и снова затряс ворота. – Деций, ленивая твоя башка! Сура! Открывайте, или вас мантиды пожрали?..
Наконец громыхнул засов прятавшейся в тени калитки, высунулась всклокоченная седая голова Деция, орденского раба:
– И вовсе не надо так шуметь, господин Веспа, все спят… Какой демон вас пригнал посреди ночи, неужто не могли дождаться утра в Клегготе или в Маэрине, или куда вы там, значится, приплыли…
Старик отличался крайней ворчливостью, но Квинт не был настроен его выслушивать.
– Что значит «все спят»? – вскинулся он. – А в обсерватории кто?
– Никого, господин Веспа…
– Как это никого? А измерения?.. С силой творится невесть что, а они спят?
– Так разбежались все, – сообщил Деций, сонно почесывая грудь. – Мы и вас было похоронили, а вы – вот он…
– К-как разбежались? – Веспа чуть не сел, где стоял. – Куда? Почему?!
– Так нет больше магии-то, – охотно ответил Деций. – Не работают заклятия. И империи нет. И Орденов нету, значится. Все и разбежались, надо ж как-то жить дальше…
– К-как империи нет?
– А так. Из Арморики, из Хортониума, из Рурициума пишут, из прочих городов – нынче каждый сам по себе, всякая провинция. А Константия, значится, как хочет…
– Ты мне ворота откроешь или нет?! – взорвался Веспа.
– Простите, господин, а только не велено. Сам магистр не велел никого пускать, под страхом, значится, усекновения головы привратника, моей то бишь…
Веспа едва не вцепился от отчаяния в волосы. То есть – все зря? Надежда на помощь Совы, расчеты, возможность вернуть магию и спасти империю – все рухнуло?
– Впусти его, Деций, – раздался из-за спины привратника глубокий бас. – Не прикидывайся дурнем.
Незабываемый голос магистра Сертория Красса!
Петли ворот сварливо заскрипели, и Веспа смог наконец завести лошадку во двор и передать ее недовольно бубнящему рабу.
Магистр стоял перед воротами: высокий и тучный старик, опирающийся на трость с серебряным набалдашником в виде нахохлившегося филина; ночной ветер трепал его плащ, летящая сова на фибуле тускло блестела в свете Старшей луны.
– А ты думал, в Пяти Башнях совсем никого? – усмехнулся магистр. – Нет, я никуда не пропал, Квинт. Здесь я жил, здесь и умру. Идем, поешь, отдохнешь и расскажешь о своих приключениях… а потом решишь, стоит ли тебе оставаться.
– Стоит! – Веспа еще не отошел от пережитого потрясения. – Магистр, вы не представляете… не знаете… Мне срочно нужны все, кто остался, все маги! Все наши наблюдения! Я могу рассчитать универсальную поправку к сложным чарам, понимаете? Это непросто, но возможно… Не таблицы, как раньше, а всего лишь поправку, я могу вернуть нам магию!..
– Поздно, мальчик мой. – Магистр развернулся и пошел к Пяти Башням, трость медленно стучала по мостовой. – Кому это все нужно? Ордена исчезли, как пыль на ветру. В империи смута, она пала безо всякой войны, род цезаря пресекся…
– Но есть законная наследница! Местоблюстительница то есть!
Магистр пренебрежительно махнул рукой, вступая под сводчатую арку входа.
– Кто признает женщину главой Корвуса, Веспа? Да еще женщину такого, гм, сомнительного происхождения и рода занятий! Не исключаю, что старик Цельс держал ее в качестве некоего козыря в рукаве, но никогда не планировал сажать на трон. Он все-таки был человек здравомыслящий.
У Веспы аж уши вспыхнули от обиды, но он не нашелся, что ответить; магистр и впрямь был прав. Поверят ли ему, когда он расскажет о том, кто и как возвел Куртию Перпенну на имперский престол?..
А магистр продолжал:
– Магия нам больше не подвластна, Ордена распались, большинство магов просто… пропали. Быть может, ты сможешь внятно объяснить, что случилось? Из Константии шлют совсем невероятные послания, я даже подумал было, что они там не в своем уме… Впрочем, если уж вернулись сами Великие Хранители и зовут весь мир на битву, что делать нам, недостойным? Только смиренно принять свою судьбу. Пришли последние времена, Квинт. Какой толк от твоих расчетов? Все кончено…
– Но вы всегда учили нас, что нельзя сдаваться, нельзя отступать перед трудностями! – вспылил Веспа. – Мы живы, магистр! А раз живы, то можем…
– Ты еще молод, Квинт, – перебил его Красс. Тяжело опустился в массивное кресло у камина, подскочивший Сура, немой юноша-раб, укрыл его ноги вытертой волчьей шкурой. – Тебе еще хочется жить, у тебя хватает сил бороться, хоть ты и не понимаешь, что это бессмысленно. А я стар. Я не чаял увидеть конец нашего мира, но судьба распорядилась иначе. Так что я просто хочу умереть спокойно, и лучше до того, как огненный вал поглотит все, что я любил и во имя чего трудился.
Веспа молчал.
«Шторм не спрашивает устрицу, ждет ли она его, – вдруг вспомнилось ему. – Перемены приходят, и все, что мы можем, – лишь достойно встретить их удар».
Ему вдруг стало жалко этого старого, сломленного человека,
