Скованная льдом - Нина Черная

Я вздрогнула от неожиданности и вжалась в кресло. Если это Черный бог, то я совсем еще не готова к ночи страстной любви.

Глава 5. О том, что настойчивость не избавляет от проблем

Под аккомпанемент моего бешено стучащего сердца, в комнату вкатился уже знакомый мне столик, за ним промелькнул белый хвост с черной кисточкой. Я облегченно выдохнула, отмирая от страха. Мне снова принесли вкусной еды. Наравне со смущением закралось подозрение, что Макар хочет меня откормить, потому что столик ломился от разнообразной еды. Против воли во рту скопилась слюна, а желудок протяжно заурчал.

В который раз за этот день я залилась краской от стыда, скоро так и останусь, красной и кипящей внутри.

— Чего опять в угол забилась? — отвлек меня голос песца, — тебя ж никто не обижает здесь.

— Прости, — я растерла предплечья и уселась ровнее, увереннее. Это всего лишь говорящее животное, не человек, — думала, что твой хозяин пожалует.

— Он занят до утра завтрашнего, — фыркнул песец и направился к выходу, как в первый раз, — отужинай, да опочивать ложись. Утро вечера мудренее.

И был таков, снова сбежал по своим важным делам. Я лишь вздохнула, тоскливо и протяжно, но тут же принялась за ароматные вареники с морошкой и парное молоко. Деликатесы.

Наевшись от пуза я, переваливаясь подобно колобку, потопала в ванную комнату. Знала, конечно, что вредно мыться после обильной трапезы, меня мачеха через раз за такое ругала, но ничего не смогла с собой поделать. Ароматные пены и соли затянули в свое царство, а горячая вода, так редко в деревне используемая, приняла в свои жаркие объятия.

Сразу сделалось хорошо и спокойно, хоть тяжесть от еды и причиняла некий дискомфорт. Правда, долго я нежиться не отважилась, очень скоро у меня стало темнеть в глазах, а сердце забилось так сильно, будто хотело выскочить из груди. Я перепугалась не на шутку, выскочила из парной, наспех завернувшись в полотенце, и прислонилась к прохладной стене.

Тело пылало, а перед глазами прыгали черные круги, делая пространство вокруг в сто крат темнее. Неужели, у меня смертельное заболевание? От чего вдруг так дурно стало?

Моя грудь тяжело вздымалась, а тело покрыл пот, казалось, что я сейчас если не расплавлюсь, то взорвусь. Вдохнула-выдохнула, и по стеночке поползла к кровати.

Мягкая перина приняла меня в свои объятия сразу, я прикрыла глаза и утонула в приятном аромате свежего белья и жара моего тела. Никогда за всю свою жизнь ведь не болела даже насморком, в отличие от вечно шмыгающей носом Марфы, а тут ощущение, что я сейчас скончаюсь.

Сердце продолжало выбивать дробь, а тело окутывал жар, но дышать стало немного легче. Прохлада комнаты приятно щипала разгоряченную кожу, а мокрые волосы холодили спину и плечи. Хотела подняться, найти приличную одежду, подсушить волосы, но сон оказался слишком коварным, сморил меня в несколько мгновений.

Проснулась вновь одним мгновением, потерла глаза и сладко зевнула. Сквозь неплотно зашторенные окна пробивался тусклый свет, значит, я умудрилась проспать целую ночь, даже не проснувшись. Зато после сна ощущала себя бодрой и вполне здоровой. Выдохнула и села на кровати. Я, как упала плашмя на живот, так и проснулась в такой же дурацкой позе. Полотенце медленно сползло, лишившись поддержки, я еле успела поймать его в районе груди, тут же густо покраснела. Как неприлично.

Ощутила, что с плеч упало что-то мягкое, осело у поясницы пушистыми волнами. Я озадаченно оглянулась, кто-то бережно укрыл меня теплым пледом, пока я спала без задних ног. Покраснела еще больше от накатившего смущения, тут же воровато огляделась, но в комнате, кроме меня, никого не оказалось. С губ сорвался облегченный вздох, а пальцы сильнее сжали полотенце.

Немного отойдя ото сна, я сползла с кровати, хоть с мягкой периной расставаться отчаянно не хотелось, и пошагала в ванную, умыться и одеться. Только хорошего настроения как не бывало, когда я не обнаружила своего нарядного платья и нижнего белья. Внутри всколыхнулась злость, но тут же замялась смущением. Кто-то видел мои личные вещи, кто-то их трогал. Даже Марфа не позволяла себе портить мое нижнее белье, хотя в детстве часто резала мои платья, выстригала клоками волосы и ломала редкие игрушки. Хорошо, что у нее это с возрастом отошло.

Я поджала губы и стала рыться по ящикам в поисках одежды, но, кроме еще одного полотенца, только уже, ничего не нашла. После усердных поисков я даже взмокла, зло сдула волнистый локон с лица и выпрямилась. Еле успела сдержать крик — на меня смотрела растрепанная бледная девушка с безумно горящими глазами. Только после пары вздохов и десятка ударов сердца я поняла, что смотрюсь в зеркало.

Прикрыла рот ладошкой и звонко рассмеялась над собой же. Надо ведь быть такой трусихой! Отбросила лишние мысли, быстро поправила съехавшее полотенце, плотнее в него закуталась, умылась и, схватив деревянный гребень, присела на край ванны.

Волосы за ночь спутались, поэтому я потратила много времени, чтобы привести их в порядок и заплести тугую косу. Когда я покинула ванну, смятая постель оказалась аккуратно заправлена, а у кресла стоял привычный столик с завтраком. Сердце тут же ухнуло вниз, а щеки залил румянец, в комнате я одна уже не находилась: в кресле напротив столика сидел Макар собственной персоной и загадочно ухмылялся, разглядывая меня потемневшим взглядом.

* * *

— Не стесняйся, — молвил он, не давая мне возможности прийти в себя, — присаживайся, завтракать будем.

Я сжала полотенце на груди плотнее, покраснела и опустила глаза в пол. Хоть часть моего тела оказалась прикрыта, но ноги от стоп до коленей и плечи демонстрировали мою бледную кожу. Я переступила с ноги на ногу, на глаза вдруг навернулись слезы, и я громко шмыгнула носом.

— Можно мне найти мою одежду сначала? — спросила я слабым голосом.

Из моей головы вылетели все советы Никодима, поэтому я не догадалась, что вот сейчас вот самый подходящий момент для соблазнения. Внутри растекся страх холодной змеей, перемешиваясь со странным жаром во всем теле, который создавал контраст холоду.

— Зачем она тебе? — спросил Макар насмешливо.

Я не ответила, краснея пуще прежнего и делая шаг назад, в сторону ванной. Там, хотя бы, можно спрятаться. Скрипнули ножки кресла, а холодные пальцы схватили мой пылающий подбородок. Я невольно подняла лицо и встретилась взглядом с Макаром. Его лицо вновь оказалось близко, как в первую встречу. Светло-голубые, почти прозрачные глаза леденили