Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

она, наконец. — Если хочешь, что-то сказать про свинолюдей, скажи одно — эти твари упрямые. Намного упрямей, чем любой человек. Вытряхнув из мешка небольшую деревянную баночку, горянка откинула закрепленную на кожаном ремешке крышку и зачерпнув из нее немного мутноватого студенистого содержимого принялась втирать жир в косу. В воздухе остро запахло горными травами. — Прежде чем они решат, что до нас не добраться мы сойдем с ума и умрем от голода. Или замерзнем до смерти.

— И что нам делать? — Голос нежно протирающего свой клинок ученого был полон горечи. — Предлагаешь покончить со всем самим?

— Как там твоя магия, Майя? — Закончив с волосами, дикарка обтерла руки о набедренную повязку. — Мне показалось или она слабее, чем я видела раньше?

— Да. — Голос Кирихе был слабым и безжизненным. — Просто Ст… это место… высасывает силы. Здесь нет… моих источников. А моего собственного резерва сама знаешь, лучину поджечь в хороший день не всегда хватит.

— Ну лучину не лучину, а паре ублюдков ты шкуру все же попортила. — Криво усмехнувшись горянка положила на колени топор и принялась задумчиво водить пальцем вдоль лезвия. — Сможешь повторить такое еще раз пятьдесят?

— Не думаю. — Подняв голову Майя утерла сочащуюся из носа кровь и покачала головой. — Я запасала энергию все эти дни. Но сейчас я пуста. Попробую ударить разок, если не будет другого выхода… Но после этого… скорее всего я умру от апоплексического удара…

— Апо… — Чего? — Нахмурилась великанша.

— Сосуды в голове лопнут. — Хмуро пояснил бережно перелистывающий свой журнал Эддард. — Госпоже Майе категорически нельзя колдовать.

— Барон. Сколько у тебя еще выстрелов в этой южанской штуке?

Август зажмурился и взвесил в руках арбалет. Замечательный механизм. Просто замечательный. Чудо инженерной мысли. Такие начали делать в Венции, совсем недавно. Болты не накладывались на ложе, а подавались снизу спрятанной в рукояти мощной пружиной. В коробку для хранения стрел, юноша не знал, как ее правильно назвать, да это было и не важно, помещалось шестнадцать тяжелых граненых железных игл больше похожих на гвозди со срубленной шляпкой, чем на привычные арбалетные болты. Великолепный механизм убийства, только успевай дергать за рычаг и целится. Если ничего не заклинит, конечно. Взвесив смертоносную машину в руках Цу Вернстром вздохнул. Да уж. Инженерное чудо. Но что это в сравнении с древними? Если Эддард прав и люди построили все это без участия могучей магии… Кем бы они казались для древних? Дикарями, живущими в пещерах? Полуживотными? Как такая могучая цивилизация могла просто исчезнуть, оставив после себя лишь немногочисленные и опасные следы? Они властвовали над природой. Сражались с демонами и пришедшими со звезд странниками. Бросили вызов своим богам. А потом, а потом просто исчезли. И скоро он, далекий потомок их крови, тоже исчезнет. Может быть, действительно стоит просто приложить арбалет к подбородку и спустить скобу. Во всяком случае, это будет быстро. Стоит надеяться быстрее, чем он успеет что-то почувствовать.

— Девять. — Произнес он омертвевшими губами. — Девять.

— Хорошо. — Медленно кивнула великанша и снова надолго замолчала. Пальцы горянки нежно бродили по полотну секиры. — Книгочей… Ты сможешь бежать? Или опять будешь ковылять как хромая утка на прогулке?

На бледном, покрытом несмотря на холод пленкой пота лице Абеляра мелькнуло выражение понимания и безнадежности.

— Сколько смогу. — Произнес он упрямо наклонив голову и неожиданно улыбнулся. — А потом, постараюсь еще немного.

Глаза великанши повернулись к Августу. Юноше стало не по себе. Так дикарка еще на него не смотрела. Он привык к другим взглядам. Насмешливым, презрительным, недовольным, лучащимся от смеха или возбуждения, наполненным гневом, задумчивым, но не таким. Глаза горянки будто потеряли глубину и блеск превратились в два блестящих речных окатыша. Смотрели не на него и даже не сквозь, а будто обозревали пустоту. Молчание длилось и длилось и каждое мгновенье юноше все больше хотелось закричать.

— Что ты хотел сказать, барон? Там наверху? — Склонив голову на бок Сив снова принялась задумчиво ласкать металл секиры.

— Я? — Август сглотнул слюну. Он что-то хотел сказать? Нет глупости. Бездумный порыв охваченного паникой разума. Крик заблудившегося в ночи, желание тонущего ухватится за соломинку. Не больше. Слова тяжко ворочались где-то под сердцем но никак не могли пролезть в горло. Глупо. Глупо. Глупо. Как же это было глупо и жалко. На языке стало кисло. — Ничего. — Выдавил он из себя, наконец и поспешно отведя взгляд в сторону, уставился под ноги. Ничего, Сив. Прости.

Пальцы великанши на мгновение замерли, но тут же снова продолжили движения. Усталое лицо будто осунулось, превращаясь в безжизненную маску.

— Ничего. Ну да… Ничего… Конечно… Гребаное ничего… — Произнесла наконец она сухим как прошлогодний лист голосом и небрежно пихнув сумку по направлении к юноше медленно покачала головой. — Помнишь, что обещал вчера? Если получится, вынеси ее с собой. И сохрани. От других клятв я тебя освобождаю. Духи свидетели. Неожиданно резанув лезвием по ладони дикарка поднесла кровоточащую рану к лицу и провела ей по лбу оставляя на нем широкую красную полосу. Духи и боги свидетели я освобождаю тебя от клятвы хирдманов, гребаный ты говнюк. Нам не стоит умирать вместе. — На лице горянки появилась горестная, кривоватая ухмылка. Постарайся выжить, барон. Наклепать детей и понянчить внуков.

Август почувствовал боль. Это не была боль от пореза или ушиба. Просто, что-то в груди до предела натянулось и вдруг лопнуло с хрустальным звоном. Острые осколки резанули сердце заставив его сжаться окровавленной, раздавленной непосильной ношей массой. Он ожидал чего угодно, но не этого. Может быть гнева. Крика. Топанья ногами, даже того, что она его ударит, размозжит ему голову своим топором или свернет шею. Но не этого. Он не был готов к такой боли. Разлившаяся по груди слабость мягко толкнула в затылок, в висок впился раскаленный до бела гвоздь. Ну почему? Почему все именно так? Неужели она тоже…

— Сив, я не это имел…

— Сейчас вы поедите. Потом мы все немного отдохнем. Наберемся сил. — Перебила его великанша. Слова дикарки падали на пол тяжело, словно промороженный валуны. — А потом я пойду наверх. Их много. Слишком много, даже если я обернусь. Но я сделаю все что смогу. Постараюсь увести их от вас. Когда поймете, что сможете прорваться, вы пойдете к выходу. Так быстро и тихо, как только возможно. Если сделаете все правильно, сможете выбраться. Расскажете все Шаме. Он пришлет людей. Если я буду еще жива, они меня вытащат.

— Сив, не надо, это… это самоубийство! Дай нам время! Мы что нибудь придумаем. — Вскочив Август перевел взгляд на сидящих в отдалении Майю и Эддарда. —