Бюро «Канун», или Ужасы Ивота - Николай Ободников
— Вставай, шавка! — пнул Осетр собаку по ребрам. — Нас ждут великие черные дела: тебя — судьба роковая, меня — слава вековая!
Эту четвероногую беспризорницу колдун поймал три дня назад, и все эти дни он морил ее голодом и изводил. Собака очнулась, учуяла запах каши и что было сил рванула к ней. Но цепь удержала ее прямо перед желанной миской. Собака захрипела, заскулила и всё равно потянулась к каше. От давления ошейника на горло ее глаза безумно полезли из орбит, а из пасти повалила пена с кровью. Треклятая миска была всего в паре сантиметров от ее морды, сводя с ума. Животное было в высшей точке исступления, злобы и ненависти.
— А не так сложно, как казалось! — хихикнул Осетр и одним махом отрубил собаке голову.
Голова упала точно в миску и напоследок успела набрать в пасть каши; правда, так и не успев ее проглотить. Осетр наклонился к собачьему телу и воткнулся лицом в место сруба — прямо в пульсирующее, горячее мясо. Там он прочитал богохульное заклинание, а затем выпил столько собачьей крови, сколько хватило дыхания.
Осетр вытер лицо, отшвырнул тело собаки и буркнул:
— Ну, чего засел? Выходи и служи своему хозяину, отродье!
Тело собаки запрыгало, и из раны вылезло ужасное окровавленное создание. Это был полуматериальный некрупный дух ненависти — с тельцем человека, лысой головой собаки и красными бусинками глаз.
— Сегодня мой земной путь должен подойти к концу! — сказал Осетр, вглядываясь в злобную морду духа. — Смерть настигнет меня всюду — насильственная, страшная! Поэтому я встречу ее здесь — на своих условиях! И этим условием будешь — ты!
После этих слов Осетр по-злодейски захохотал — громко, с подвываниями, пугающе. Бродивший неподалеку лесник, услышав его жуткий смех, перекрестился и торопливо заковылял куда подальше.
Лунослав и Булат шли в направлении торгового центра «Паркурий», располагавшегося неподалеку от бюро. Последние пару дней Лунослав проходил курс «молодого Булата» — чтобы не быть «тефтелей». В курс входили отжимания, подтягивания и спортивное ориентирование по барам. Помимо этого, еще был спарринг, заключавшийся в раздаче оплеух и «слив». И «слив» у Булата, к слову, завалялось очень и очень много.
— Как мышцы, брат шаман? — бодро спросил Булат.
— А ты как думаешь?! — огрызнулся Лунослав.
— Ноют?
— Ноют! Вот и я ною! И почему больше всего болят ягодицы?!
— Это просто, в них же ягодки растут, — мудро ответил Булат. — Так что береги и тренируй свою цветущую «кадушку», братец! О, пришли.
Они поднялись на второй этаж «Паркурия» и вошли в отдел «Невесомое курение» с саркастичной картинкой здоровых легких. Сотрудники бюро искали Зинку Чегодаеву — Генкину бывшую. И она была прямо перед ними — придирчиво сортировала на прилавке сигареты. Ею оказалась обвисшая брюнетка бальзаковского возраста с нарисованными бровями — как у мультяшного злодея.
— Чего-нибудь желаете, мужчины? — услужливо спросила Зинка. — Травушки-муравушки? Может, сигареток-конфеток? Или, скажем, табачка — для «башмачка»?
— Да, дамочка, желаем, — прищурился Булат. — Нам бы травушки-шепелявушки, сигареток-яйцеклеток и табачка — для грудничка!
Зинка сразу набычилась. Она не любила, когда клиенты были находчивее, чем она.
— Разыграем хорошего и плохого? — шепотом спросил Лунослав у напарника.
— Валяй, — согласился Булат.
— И какой я?
— А ты еще не понял?!
Лунослав агрессивно кивнул, и Булат сообразил, что его товарищ всё-таки ни черта не понял. Но было уже поздно.
— Слышь, овца, базар есть! — презрительно бросил Лунослав.
— Че сказал, утырок кривозубый?! — мгновенно взъелась Зинка.
Лунослав стушевался:
— А ч-что я т-такого с-сказал?..
— Да, действительно — что ты такого сказал? — спросил у него Булат.
Лунослав быстро достал Черномикон и с умным видом принялся изучать его пустые страницы. Булат рассмеялся и повернулся к Зинке.
— Ладно, Зин, хорош. Мы по делу, — сказал он. — Ты зачем Генку со свету сжить решила? Ну употребила ты его и кинула — хрен с тобой! Но убивать-то зачем? Да еще так не по-людски — иголкой сверхъестественной! Взяла бы уж шило, если так приспичило барабан ему пропороть!
— Так он сдох, да?! — обрадовалась Зинка и захлопала в ладоши.
— Брат, ты только посмотри, какие у нас в Ивоте добрые люди живут! — язвительно заметил Булат.
— Геннадий — жив, — сухо сказал Лунослав, захлопывая Черномикон. — А вот ваша преступная жизнь, Зинаида, — мертва!
— О как! Даже «преступная»! — фыркнула та. — И почему же она мертва, кривозубый?
— А на вас теперь тоже сглаз! — соврал Лунослав. — Потому что иголочку вашу мы вам кое-куда подкололи!
— Только вот куда — не запомнили! То ли в трусы гусиные, то ли в бюстгальтер страусиный. Эх, — закручинился Булат.
— Вы не посмели!.. — побледнела Зинка.
— Еще как посмели. Умрешь посиневшей и обделавшейся. Так что гони-ка нам все свои иголки и побрякушки, которыми ты свой потусторонний запор наводишь!
— А-а! Так вы те два дурачка из бюро, что со злом письками меряются?! — вдруг сообразила Зинка.
— Бюро «Канун», — процедил Булат и надавил на витрину.
Витрина жалобно треснула, и лежавшие на ней сигареты подпрыгнули.
— Полегче, осел! — разозлилась Зинка. — А то два пальца в задницу вставлю и разорву!
— А давай! — согласился Булат. — Только пальцы сперва помой!
— Игла-а! — напомнил Лунослав.
— Ладно-ладно, касатики, — вредно улыбнулась Зинка. — Только как я отдам то, чего у меня нет? Вы бы еще девственность к свадьбе потребовали! Тут вам Осетр Кокарев нужен.
— Это что еще за рыба? — не понял Булат.
— Рыба — у тебя в штанах! А это — мужик, который всем этим игольным бизнесом заправляет!
— В смысле — сглазом и порчей? — уточнил Лунослав.
— Короче, Кирпичня знаете где? — утомленно спросила Зинка. — Знаете? Дуете туда на карьер, там купаетесь и орете. Без этого Кокарев не появится. Это у него бзик такой — возрастной. — И она недобро прищурилась.
— Врешь ведь, баба! — прищурился в ответ Булат.
— А ты съезди да проверь! Кстати, слыхали байку про мальчика, что по ночам на старом погосте кости обгладывает?
— Не заговаривайте нам зубы, пособница дьявольских дел! Вы у нас на карандаше! — строго предупредил Лунослав. — Если что не так — игла вам сразу в одно место… Сработает она, словом!
— Валите уже, — отмахнулась Зинка. — И Генке передайте, чтобы он подавился своей жилплощадью!
Булат выразительно прижег стерву взглядом. После этого сотрудники бюро вышли на улицу.
— Боже, еще и какой-то мальчик!.. — встревожился Лунослав. — Им-то когда займемся?
— Найдем-найдем мы
