Пять ночей с драконом. Истинная - Ольга Грибова

В конце концов, я выбрала два города в противоположных часовых поясах и перемещалась между ними. Там у меня были сняты комнаты на постоянной основе. Можно сказать, что мы остепенились.

Но я не могла себе позволить расслабиться. Меня гнал вперед страх, что Грей придет за сыном и вырвет его из моих рук.

Не стану скрывать, растить драконенка одной было невероятно тяжело. Тем более огненного! Честное слово, лучше бы он был погодником. С дождем и грозой мы бы как-нибудь справились, но огонь — другое дело.

Приходилось постоянно быть начеку. Если сын чихнет во сне снопом искр, то под ним загорится постель. Игрушки быстро портились, обугливаясь в его ручках, и я перешла с деревянных на железные.

Одежду тоже надо было часто менять. То она сгорит, то когтями ее порвет. Ел он намного больше, чем обычные дети, и очень рано потребовал мясо. Я уже молчу про попытки летать, которые пока приходилось сдерживать. Еще разобьется.

Глядя на спящего сына, я часто думала: вдруг я делаю все неправильно? Вдруг я — плохая мать и только врежу ему? Возможно, правильнее было отдать его Грею… Но, когда сын тянул ко мне ручки и с доверчивым смешком шлепал по щеке маленькой ладошкой с коготками, сомнения отступали. Моя безграничная любовь преодолеет все трудности.

Я училась вместе с ним — тушить пожар мокрой тряпкой, штопать прогоревшую одежду, закрывать окна, чтобы он не вылетел наружу. Каждый день был испытанием. Каждый день был счастьем.

Я мечтала о доме, где малыш сможет жить без оглядки, где не нужно будет вскакивать по каждому шуму, хватать узел с вещами и мчаться прочь. Но я знала — сдаться, значит, предать не только себя, но и сына. Я выстою. Я найду путь. Даже если придется скрываться всю жизнь, я не отдам его никому.

Дни шли своим чередом. Так прошло несколько месяцев. Тяжелых, но и радостных. А потом у Реда начали резаться зубки, и я почти перестала спать.

Началось все с подъема температуры. У драконенка она и так выше, чем у людей, а тут вовсе стала запредельной. Он поджигал все, к чему прикасался. Порой я не могла его взять на руке, не получив ожогов.

После одного такого особо тяжелого утра малыш, наконец, успокоился и уснул, и я тоже прилегла ненадолго. Буквально часик подремлю, и пора снова в путь, пока солнце не село.

— Разбудите меня через час, — велела я котам.

Апломб, зевнув, кивнул. Остальные коты уже вовсю дрыхли. Им тоже пришлось нелегко. Со мной на равных они боролись с бытовыми проблемами.

Я сама не заметила, как провалилась в глубокий сон, а когда открыла глаза, не сразу поняла, что происходит. Было темно. Я настолько отвыкла от ночи, что в первые секунды изумленно застыла. А потом дошло — мы проспали! Уже ночь.

Глава 15. Одинокая

Подскочив с кровати, я первым делом бросилась к колыбели. Неужели Грей забрал сына, пока я спала? Если так, я этого не вынесу.

Расстояние до колыбели я не прошла, а преодолела буквально одним прыжком. Это заняло всего мгновение, но я успела пережить целую лавину отрицательных эмоций — ужас, панику, отчаяние. Сердце сжалось настолько сильно, что каждое биение отзывалось болью в висках. Дыхание сбилось в короткие, судорожные то ли вздохи, то ли всхлипы.

— Вы проспали! — обвинила я котов.

Собственный голос прозвучал хрипло и незнакомо. Коты и те меня не узнали. Подскочив со своих мест, они дружно на меня зашипели.

Я же, оказавшись возле колыбели, рухнула на колени. Ноги подкосились, и я не сразу смогла заглянуть внутрь. Это добавило времени моим страданиям. Несколько долгих, бесконечных секунд я умирала от боли из-за потери сына и от ненависти к дракону. Пока, наконец, не нашла в себе силы подняться и посмотреть в колыбель.

Малыш мирно спал в своей кроватке. По крайней мере, еще минуту назад. Мой крик разбудил его. Он смешно наморщил носик и начал всхлипывать. Я скорее подхватила его на руки, пока не заплакал. На меня и так косо смотрели в таверне. Никто не любит шумных соседей.

— Тише, тише, мой маленький, — укачивала я сына. — Все в порядке. Твоей маме просто приснился кошмар. Сейчас мы перенесемся, снова засияет солнышко, и все будет хорошо.

Удерживая сына одной рукой, второй я все пыталась зажечь свечу. Не получалось. Я нервничала, торопилась и становилось только хуже.

— Да успокойся уже! — не выдержал Ворчун.

— Вы бы помолчали, — огрызнулась я в ответ. — Из-за вас мы все в опасности.

— А по-моему, ты зря волнуешься, — сладко потянувшись, заметила Жаба. — Солнце давно село. Если бы дракон хотел прийти и забрать сына, он бы уже это сделал. Чего ему ждать?

Я застыла, пораженная этой мыслью. Действительно, за окном было темно. Уже не сумерки, а полноценная ночь. Вон и звезды вовсю сияют на небосводе. Мы не просто пропустили закат, мы проспали полночи. Почему же Грей не пришел? Ничто не мешало ему явиться после заката и забрать сына. Разве что...

От следующей мысли меня передернуло, и я инстинктивно сильнее прижала ребенка к груди. Неужели дракон мертв? Я не отдала ему четвертую ночь, и он снова обратился в камень.

Так быстро… В прошлый раз за полгода у него лишь пальцы окаменели. Сейчас прошло примерно столько же. Он никак не мог полностью окаменеть.

Сын завозился у меня на руках, словно уловив мое смятение. А я не понимала, что чувствую — облегчение или ужас? Я будто сама обратилась в камень — замерла, глядя в одну точку.

Образ Грея всплыл перед внутренним взором… его взгляд, в котором навеки смешались ярость и нежность, а еще эти проклятые молнии, что били в глубине его зрачков. Неужели все правда? Он снова стал статуей. Безжизненным и неподвижным.

— Как думаете, он мертв? — почему-то шепотом спросила я у котов.

— Да прям, дождешься от него, — хмыкнул Ворчун.

— Тогда почему он не приходит? — растерялась я.

— Возможно, он смирился с твоим отказом и отпустил тебя, — предположил Апломб.

— Сомневаюсь. Драконы жадные, — возразила Жаба. — Мне ли не знать… На мои нашептывания он всегда реагировал острее всего.

— Наверняка он замышляет что-то нехорошее, — трагически добавила Хандра.

Коты принялись спорить о повадках драконов, и я отвернулась к окну. Все же крылатые ящеры очень отличаются от людей… Наверное, мне никогда не понять мотивов Грея, а