Тёмные Агнцы - Мира Кьярр

Розалин села и, быстро осмотревшись, втянула голову в плечи.

Между ними повисло неловкое молчание, и Марта, понимая смущение девушки, решила её немного приободрить.

— Я очень рада, что ты наконец пришла, — мягко произнесла она с неизменной полуулыбкой. — Здесь ты можешь быть спокойна, нас никто не слышит, не видит, разговор с тобой я записывать не буду.

Но даже после заверения психиатра, Розалин продолжала сидеть в напряжённой позе и молчать.

— Ты хотела о чём-то поговорить со мной, так? — тихо вопросила Марта. — Можешь начать с любой своей мысли, даже если она напрямую не относится к тому, что тебя тревожит.

— Погода сегодня радует, так много солнца, — быстро произнесла Розалин и, почувствовав ещё большую неловкость, сильнее вжала голову в плечи.

— Да, верно, — Марта посмотрела в сторону окна. — Любишь, когда солнечно?

— Угу, — кивнула девушка. — Так мне проще.

— Что именно проще? — мягко подхватила психиатр.

— Чувствую себя более-менее безопасно.

— Здесь ты не чувствуешь себя в безопасности?

— Н-не совсем… — неуверенно промямлила Розалин.

— Что тебя здесь беспокоит? Я могу поговорить с Тревором, чтобы он привнёс некоторые изменения, чтобы ты чувствовала себя более уверенно и спокойно… Слышала, он нанял для тебя личную охрану?

— Да-да, но… Я понимаю, что дядя заботиться обо мне, он уже так многое для меня сделал… Но это не в его силах…

— Что не в его силах?

— Исцелить меня от ужаса этой жизни.

Марта оттянула мгновение, заметив страх, буквально перекосивший лицо девушки.

— С тобой что-то произошло, Розалин? — доверительно-ласково прошептала Марта, итак знающая всю её историю.

— Однажды… три года назад, именно в это время…

Эти слова девушке дались с трудом, она тут же закусила губу, словно одним этим предложением могла как по-волшебству вызвать повторение истории.

— Ты не обязана говорить о том, что причиняет тебе боль…

Сделала Марта ненавязчивую попытку успокоить, но Розалин резко прервала её.

— Меня похитили три года назад.

Марта вновь выдержала некоторое молчание, заметив отразившуюся на лице девушки боль, застывшую слезами в широко-распахнутых глазах.

— Ты пережила действительно очень травмирующее событие, Розалин, — наконец, осторожно подбирая слова, произнесла психиатр. — Ты проходила терапию, ведь так?

Девушка коротко кивнула.

— И она не помогла тебе? — уточнила Марта, уже зная ответ.

Розалин снова кивнула.

— Ты всё ещё воспринимаешь настоящее как угрозу? — осторожно спросила психиатр, и, вновь получив утвердительный кивок, продолжила: — Подобные ситуации очень сильно искажают действительность. Произошедшее с тобой ужасно, невозможно даже представить, что тебе пришлось пережить. Оно оставило неизгладимый след в твоей душе, и всё ещё имеет некоторую власть над тобой, дезориентируя и заставляя думать, что всё вокруг таит в себе опасность, что окружающие люди желают тебе зла. Ты больше никому и ничему не доверяешь, я правильно поняла?

Губы Розалин задрожали. Глотая слёзы, она старалась не издавать звуков, и смотрела куда-то в пространство, словно вновь и вновь видела перед глазами моменты давно минувших дней.

Марта пододвинула ей коробку с бумажными платочками.

— Вот, возьми, — по-матерински ласково шепнула она. — Ты можешь выплакать всю свою боль, тебе не обязательно говорить мне что-то.

Розалин выхватила платочек, но он быстро вымок от её слёз, превратившись в рваный комок, тогда в ход пошли второй, третий. Девушка уже не пыталась сдерживаться, а просто в голос ревела какое-то время, тогда как Марта, немного подумав, встала, прошла к рабочем столу, на котором стояла бутылка с водой и, взяв её, подошла к своей пациентке. Открыв бутылку, она протянула её Розалин, та взяла её, но так сильно дрожала, что не могла сделать даже один глоток. Марта пододвинула стул к креслу, на котором девушка сидела, и, оставшись рядом, мягко взяла её руку в свои ладони. Пока она тепло сжимала её, давая этим простым действием некоторую поддержку, Розалин смогла поднести бутылку к губам и, будто прошедший пустыню измученный странник, стала жадно глотать воду.

— Ты можешь находиться здесь столько, сколько потребуется, — мягко произнесла Марта, когда девушка наконец оторвалась от горлышка. — Я буду рядом, пока необходима тебе.

Розалин подняла на неё покрасневшие глаза.

— М-меня ведь здесь н-никто не найдёт? — заикаясь, спросила она.

— Никто и никогда.

— Даже мафия?

Марта на мгновение замерла — подробностей похищения своей новой пациентки она ещё не знала, только историю в общих чертах.

— Даже мафия. Ведь бюро - секретная государственная организация, — доверительно прошептала психиатр.

Девушка резко выдохнула, будто всё скопившееся в её душе напряжение, страх и недоверие, резко исчезли и перестали перекрывать трахею. Слёзы неиссякаемым источником продолжали смачивать её бледные щёки, разбившись на них десятками жемчужин, сверкающих в мягком освещении ламп.

— Я помню всё, как если бы это было ещё вчера… — тяжело произнесла Розалир так, словно выбивая каждое слово на камне.

— Это нормально, — вставила Марта.

— Помню его. Того, кто поработил меня. Я помню Фредерика…

— Помнить того, кто поступил с тобой жестоко, абсолютно нормально, Розалин. Он сыграл свою жестокую роль в твоей жизни, причинил так много зла и боли, что оставил в твоей душе страшные раны, которые просто так не залечатся.

Девушка снова всхлипнула.

— Я постоянно вижу его перед глазами… — начала наконец раскрываться она. — Он повсюду мерещиться мне, даже сейчас мне кажется, что он стоит за дверью и поджидает меня, чтобы снова утащить в свой дом. Я слышу его голос у себя в голове… Чувствую его руки на своих плечах… Вижу в своих снах… Боюсь мужчин вокруг, даже назначенных дядей телохранителей…

— Это абсолютно естественная реакция, Розалин, — успокаивающе сжала Марта её поледеневшую ладонь. — После пленения и насилия страх к мужчинам может ещё долго преследовать тебя. Но я постараюсь помочь тебе преодолеть это.

Розалин на мгновение перестала всхлипывать, но по-прежнему продолжала смотреть в одну точку. Психиатр почувствовала то, как сильно она напряглась, будто кто-то схватил девушку в тиски.

— Ты боишься мне о чём-то рассказать? — догадалась Марта.

Розалин медленно кивнула.

— Сможешь сказать почему боишься?

Девушка некоторое время помолчала и, сморщившись словно от боли, вжала голову в плечи.

— Вы тоже обвините меня в Стокгольмском Синдроме, — на одном