Марица - Александра Европейцева

— Ты… ты серьезно? — Вир потер лоб, словно пытаясь осознать услышанное. — Вся эта война… из-за тебя?

— Не знаю, — голос мой дрогнул. — Но если это правда…

— Тогда мы все тут просто пешки, — резко сказал Шалос. Непривычно было видеть, как его обычно веселые глаза стали холодными. — И феорильцы тоже.

— Но зачем? — Гондера обхватила себя за плечи, будто ей стало холодно. — Зачем им тебя искать? Что в тебе такого особенного?

— Хотелось бы знать. — усмехнулась я. — Но предположение имеется. Но предупреждаю — это только предположение. Сновидцы вообще не особо то любят рассказывать всем о своем даре. Потом замучаешься отбиваться от количества желающих узнать свою судьбу. Но все, о ком я слышала, получали видения во сне, которые еще и расшифровать нужно. У меня все по другому. Я вижу четкие, ясные картины, будто проживаю будущее. Днем, ночью, за ужином, в кустах с медведями — я толкнула Демитра в бок. — В любое время. В большинстве случаев видения возникают неожиданно, но иногда мне удается их сознательно вызывать. Вот и видения показали, что мне нужно вас вытащить у феорильцев.

Тишина снова нависла над нами, но теперь она была другой — тяжелой, наполненной недоверием и страхом. Я почувствовала, как Демитр напрягся рядом со мной, но он по-прежнему не говорил ни слова.

— И что теперь? — спросил Вэлиар, разводя руками. — Мы просто сидим и ждем, пока нас всех перебьют?

— Зачем же? — Сервина откинула за плечо свои пепельные волосы. — Мы просто можем сдать Марицу Иллюзиону. И проблема будет решена. Что? — спросила она, видя взбешенные лица друзей. — Только не говорите, что никто из вас не подумал, что это решение всех проблем?

Да, ты права. Я точно об этом думала. Но больше склоняюсь к яду.

Рядом со мной раздался рык, а плечо обожгло огнем. Я вздрогнула и отшатнулась, поворачиваясь к Демитру. Его глаза вновь превратились в золотистые зрачки, а чешуя на скулах засияла в свете костра, словно раскалённая лава. Он сжал кулаки, и из его ладоней вырывались клубы огня, которые тут же погасли, едва коснувшись воздуха.

— Да пошутила я, генерал! ПОШУТИЛА! — казалось, начало оборота совсем ее не испугало.

— Шер вас, тэба Фрут — пробормотал он, опуская руки и стараясь вернуть себе человеческий облик. — Я едва не потерял контроль.

— Но не потеряли же. — Сервина легкомысленно отмахнулась. — Если этот вариант не поддерживается, есть другие предложения, чтобы отменить завтрашнюю битву и остановить войну?

— Обоим государствам нужны доказательства, что корт под заклятием. — Демитр устало потер лицо ладонями. — Без доказательств мы воюем.

— Предлагаю помочь Дао сбежать. Я кронпринцу строил лей-линии тоннеля отсюда до феорильского дворца, а при опасности — прямо в его резиденцию. Это на случай, если завтра в битве мы одержим вверх и пойдем в наступление. Тогда понадобятся переговоры, и принц планировал отправиться в этом случае в Феорильский дворец. Можем подбросить Дао прямо к королю, пусть расколдовывает.

— Поддерживаю. — майор пошевелил угли в костре и уселся поудобнее. — Совет магу поверит. Или он соберет верных людей, которые смогут снять заклятие. Несколько дней или недель, и война закончится.

Несколько дней? Недель? Меня это категорически не устраивало. Завтра поле обогреется кровью, нашей и феорильцев. Не хочу! Чтобы сделал отец? Остановил бой? Или позволил идти всему своим чередом?

— А я нет. — пальцы сжали кружку, на сей раз от злости. — Лично меня не устраивает, что завтра из-за меня погибнет еще много людей. Да и потом, рядом с кортом есть кто-то, кто работает на Иллюзион. Либо является его частью, иначе корта контролировать так долго вдали они бы не смогли. Значит, Дао просто могут устранить. И ничего не изменится. Вир, ты говоришь, что можешь сделать туннель до феорильского дворца?

— Ты что задумала? — Демитр нахмурился.

— Им нужны доказательства, так? Предлагаю их организовать, притащив корта Себанамара в наш штаб.

Глава 18

Патриния Варц

"Дорогая Клавина,

Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии. Как поживает мой внук? Пусть его сон будет крепким, а дни — светлыми. Передай моему дорогому зятю, что я горжусь им — он стал прекрасным отцом, хоть сам, уверена, ещё не до конца это осознал.

К сожалению, много не написать. Здесь, в лагере, всё напряжённо, но под контролем. Кронпринц держится стойко, а драконы Янгов, как всегда, рычат громче, чем кусаются.

Как бы то ни было, береги себя. Прости, больше, кроме этой короткой записки, мне написать нечего. Верю, что смогу завтра вас обнять и поцеловать.

Твоя мать,

Патриния Варц."

p.s. Если Жувьер снова придет просить денег — скажи, что я велела ему обратиться в храм. Пусть Боги решают, достоин ли он помощи.

Патриния Варц еще раз перечитала письмо, удостоверяясь, что не написала ничего лишнего, что заставило бы ее дочь волноваться больше, чем положено. После чего открыла портальный дуб и опустила письмо. Кивнула стражу, что неотступно следовал за ней по пятам, и направилась в сторону своей палатки. Необходимо было отдохнуть. Завтра тяжелый день.

«Сколько уже таких „завтра“ было в моей жизни?» — её пальцы непроизвольно коснулись броши — серебряной совы, холодной и гладкой. Символ Тайной канцелярии. Символ долга.

Долг.

Это слово определяло её жизнь с тех пор, как шестнадцатилетней девчонкой она поступила на службу в канцелярию. Тогда она верила, что правда и справедливость — это одно и то же. Теперь знала: правда, как и ложь — это всего лишь инструмент для достижения целей. И людей определяет именно то, каких целей они хотят достичь.

Тишина ночного лагеря была обманчива. За каждым шелестом палатки, за каждым потрескиванием костра скрывались десятки ушей и глаз — своих или чужих, неважно. Информация — вот что двигало миром, и леди Варц давно научилась добывать ее из самых неожиданных источников.

Она шла по лагерю, ощущая на себе взгляды. Одни — полные страха, другие — ненависти, третьи — любопытства. «Сова», «серая тень», «королевская стерва» — сколько прозвищ женщина слышала за эти годы. Но ни одно из них леди Варц уже не задевало. Она давно перестала быть просто Патринией Варц. Она стала должностью, символом, инструментом. И это устраивало