Марица - Александра Европейцева
Патриния закрыла глаза, позволяя холодному ночному ветру остудить лицо. Мысли вернулись к последнему разговору. Она не верила в совпадения. Война, Иллюзион, корт Феорильи, внезапно изменившийся, землетрясение… Всё это было звеньями одной цепи. И если Марица права, то завтрашняя битва — всего лишь спектакль, разыгрываемый теми, кто оставался в тени.
«Но зачем?»
Вопрос висел в воздухе, как лезвие гильотины.
Она повернулась и вошла в палатку. Внутри царил строгий порядок: походный стол с разложенными донесениями, узкая койка, на которой даже сейчас, в походных условиях, одеяло было застелено с армейской аккуратностью. На столе лежал небольшой свиток — последнее сообщение от её агента в столице.
«Канцлер Марц встречался с неизвестным. Передал ему что-то. Будьте осторожны.»
Патриния медленно разорвала свиток и бросила обрывки в жаровню. Огонь мгновенно поглотил бумагу, оставив лишь пепел.
«Марц. Лисья морда, вечная улыбка и глаза, в которых нет ни капли тепла.»
Она всегда подозревала, что он замешан в чём-то грязном. Собственно, так можно было сказать и про половину королевского двора и Совета. Большинство из них добивалось должности ради денег и власти, и лишь единицы действительно делали свое дело честно и ради государство. Как жаль, что таких было меньшинство, зато работать с ними было куда проще.
«Если Иллюзион действительно контролирует корта, то завтрашняя битва — ловушка. И мы все в неё попадём.» — вспомнился собственный голос, когда получасом ранее она докладывала кронпринцу последние новости и обрисовала свой план. Он лишь коротко кивнул, одобряя его. Истер был умным политиком, искренне заботившимся о своем народе, и настолько адекватным, что порой начальник Тайной канцелярии совсем не понимала нелюбовь короля к собственному сыну.
Патриния вздохнула и подошла к небольшому зеркалу, висевшему на стене палатки. В отражении смотрела на неё женщина с холодными серыми глазами и лицом, на котором время оставило лишь тонкие морщинки у глаз.
Женщина опустилась за стол и закрыла глаза, позволяя себе на мгновение расслабиться.
«Марица Лантерис…»
Ее отец был выдающимся человеком. Честным, принципиальным, благородным — всем тем, чего так не хватало в этом мире. И теперь его дочь оказалась в центре бури.
Патриния открыла глаза. Нужно было составить донесение королю, но слова не шли. Вместо них в голове звучали обрывки разговоров, подозрения, догадки.
— Леди Варц? — В шатер вошел один из ее агентов, молодой человек с бесстрастным лицом. — Вы просили доложить. Канцлер уехал из лагеря еще до темноты, сразу, как подготовил речь принцу.
— А Дао? Все сделано, как приказано?
— Да, стража предупреждена. Делают вид, что спят.
— Отлично. Доложи, как будут новости.
Она потянулась к кубку с вином. Горький вкус напомнил ей о том, что даже в самом сладком напитке может скрываться яд. Так и в этой ситуации — каждый шаг, каждое слово могли стать роковыми. Но она была почти уверена, что рассчитала верно. Марица, несмотря на юность и отсутствие образования, обладала редкой проницательностью и смекалкой. И смелостью.
«Совсем как её отец.»
Девушка не стала бежать, не попыталась скрыть правду, даже понимая, что за ее предположения ее могут и казнить. Не испугалась выкрасть генерала. Да, ситуация была несколько иная, все таки устроить побег Дао Тебарису — фактически государственная измена. Но интуиция подсказывала леди Варц, что Марица поступит именно так, как нужно им с принцем. Использовать дипломатические каналы, чтобы расколдовать корта, конечно можно, но это займет немало времени и сил. Да и к тому же не слишком надежно, ведь маг или демон явно близко к корту, возможно даже в его Совете.
Побег будет надежнее.
Она отставила кубок, чувствуя, как усталость накрывает её тяжёлой волной, и легла на кровать, прямо в платье. Есть немного времени, и стоит отдохнуть. Глаза сами собой закрывались, тело, измученное бессонными ночами и бесконечными расчётами, наконец взяло своё. Она опустила голову на подушку, и мир вокруг поплыл, растворившись в серой дымке.
— Леди Варц!
Резкий голос вырвал её из сна. Патриния вздрогнула, привычно схватилась за кинжал, спрятанный в складках платья, но через секунду расслабилась. Перед ней стоял тот же агент.
— Леди Варц, — агент стоял по стойке «смирно», но в его глазах читалось недоумение. — Генерал Янг посетил пленного. Пробыл там пятнадцать минут. Затем отправился в свою палатку отдыхать.
«Струсила, девочка! Жаль» — Патриния медленно села на край кровати, ощущая во рту привкус разочарования, горче винных осадков.
Мысль пронеслась, как холодный ветер. Она вспомнила Марицу — ту, что смотрела в глаза, не опуская головы, ту, что напомнила ей Адорда.
— А где сама тэба Лантерис? — спросила она, поправляя сбившуюся брошь. — И Дао Тебарис?
— Военнопленный на месте. Тэба Лантерис в своей палатке. С соседками и… — агент слегка замялся, — с несколькими солдатами. Шумят. Судя по всему, выпивают.
— Выпивают?
— Генерал прислал им бутылку вина из личных запасов.
Патриния подняла бровь. В голове складывалась картина, но какая-то кривая, словно зеркало в балагане.
«Генерал навестил пленного, а потом отправил вино Марице и её компании?»
Она встала, поправила складки платья.
— Продолжайте наблюдение. И… — она сделала паузу, — узнайте, что именно говорил генерал Дао.
Агент кивнул и исчез за пологом.
Патриния подошла к столу, где лежала карта предстоящего сражения. Пальцы сами нашли знакомые отметки — расположение войск, возможные точки прорыва. Но мысли были далеко.
«Шер вас побери, что происходит?»
Нет, здесь что-то не так. Генералу незачем было захдить к военнопленному, если только не отпустить его Но Янги никогда до такого не опустятся, если дело не касается разведки или стратегии. Да и Марица… В голове Патринии не укладывался образ храброй и находчивой девушки, целительницы, которая будет напиваться перед боем в своей палатки. Ведь завтра она будет совершенно бесполезна!
«Неужели я в ней ошиблась?»
Она вспомнила Адорда. Как он однажды, во время учений, устроил целое представление — якобы напился с солдатами, а ночью вывел отряд в тыл «противника». Все решили, что герой Лантерис наконец-то дал слабину, а он…
«Она его дочь. Приемная, но…»
Патриния вдруг улыбнулась. Уголки губ дрогнули, будто потревоженные паутиной.
— Хитрые вы оба, — прошептала она в пустоту, а потом взяла со стола маленькое зеркальце — не простое, а зачарованное, связанное с таким же у её агента.
— Доложите, что происходит в палатке у тэба Лантерис. Подробно.
В зеркале замерцали образы,
