Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr

Мрачно насупившись, Кот сунулся было вперед, но замер в шаге от жутковатых останков. Лицо его, и без того бледное, приняло пугающий синеватый оттенок. Зажав ладонью нос, он отшатнулся и отвернулся к стене, сильно сгорбившись. Подрагивающие уши плотно прижались к голове, почти скрывшись среди пушистых прядей.

— Уберусь лучше тут, — нетвердым голосом объявил он и потянул из стены глубоко впившуюся нефритовую пластину, тонкую до прозрачности.

Хальд, с самого своего появления игнорирующий мальчишку, только негромко хмыкнул. Наклонившись над изувеченным телом, северянин ухватил его за остатки бедренной кости и потащил, будто убитое на охоте животное.

— А если скинуть вниз, все еще будешь шевелиться? — пробормотал он, бросив на свою ношу неприязненный взгляд.

Дверь осталась приоткрытой. Толкнув ее, Хальд вышел на улицу и быстрым шагом направился к обрыву. Всего сотня шагов отделяла деревню от отвесного склона; даже подходить туда было страшно: голова кружилась и холодели ладони. Добравшись до края, северянин одним рывком швырнул тело вниз.

Ши Мин остался у двери и поймал себя на том, что напряженно прислушивается к каждому шороху, ожидая услышать скрежет ползущего по отвесным камням тела.

Все было тихо, только Кот сопел за спиной да поскрипывали сапоги возвращающегося Хальда.

— Надеюсь, сегодня у всей деревни были очень важные дела. — Кот с унынием огляделся и дотронулся до выцветшей ширмы, плотный шелк которой теперь пятнали уродливые дыры.

Сероватый рассеянный свет проникал через окна, наискось освещая когда-то уютную темную комнату, превращенную в бойню. Пол был расщеплен тяжелым топором и забрызган кровью, стены украшены осколками, будто еж иглами. Стол от удара отлетел в угол и упал на бок, лишившись разом двух ножек, но заполучив взамен длинную трещину.

Ши Мин поднял покосившийся стул и попытался поставить на место, но тот со скрипом поехал в сторону и снова упал. Даже постель покрылась бурыми брызгами и мелкой нефритовой пылью.

— Проще найти новое жилье, — с раздражением пробормотал Ши Мин, осматривая разгромленный дом.

Вернувшийся северянин с треском захлопнул дверь и с порога начал стаскивать через голову плотную рубаху, испещренную пятнами. Обнажившуюся бледную грудь покрывали мелкие раны, а у ключицы глубоко засело узкое каменное острие. Неловкими пальцами ухватившись за скользкий камень, Хальд вырвал его из тела и швырнул на пол. Оглядевшись, он выбрал чудом уцелевшую лавку, придвинул ее к стене и молча уселся, устроив топор между колен. Массивная фигура мужчины занимала непривычно много места, подавляя не столько объемами, сколько мрачной суровостью. Светлые жесткие пряди были вычесаны и убраны в низкий хвост, открывая высокий лоб с глубокой поперечной морщиной, а тонкие губы сжались в нитку.

На подбородке Хальда виднелась почти бесцветная щетина, делающая его грубое лицо еще старше. В тусклых солнечных лучах короткие волоски вспыхивали то золотом, то медовой рыжиной.

Кот неслышно бродил вдоль стен, выковыривая из дерева нефритовые осколки. Извлекая очередное острие, он брезгливо морщился и бросал его в угол. Лицо мальчишки все еще оставалось бледным, а на незваного спасителя он косился с изрядным подозрением.

Тишина становилась все напряженнее.

— Ты следил за нами? — тихо спросил Ши Мин, несколькими словами обращая напряженную тишину в предгрозовую.

— За вами? — недоуменно переспросил северянин и поднял голову. На его лице читалось легкое удивление. — За тобой.

Ши Мин с хмурым видом потер опухшее горло и заговорил еще тише:

— Что она такое?

— Не знаю, — безразлично пожал плечами Хальд. — Она вылезла из моря и направилась сюда. Я увидел ее у подножия горы и пошел следом.

Кот мрачно поджал губы, но промолчал. Заметив очередную пластину с ладонь величиной, мальчишка с негодованием вырвал ее из стены, едва не порезав пальцы.

Сомнений в голосе и взгляде Ши Мина скопилось так много, что даже Кот смог заметить их и подобрался, потихоньку приближаясь. Однако Ши Мин только опустил ресницы и неглубоко поклонился.

— Ты уже дважды помог нам. Спасибо.

— Спасибо, дальше мы как-нибудь сами, — едва слышным язвительным эхом отозвался Кот. Остановившись в двух шагах от Ши Мина, он даже не пытался притворяться и напряженно наблюдал за Хальдом, ковыряя отверстие в досках крепким ногтем.

Хальд поднял голову. Светлые глаза его были ледяными и спокойными.

— Уходите в город, — с нажимом проговорил он. — Здесь вам делать нечего.

Ши Мин, будто не замечая ни напряженного взгляда Хальда, ни безмолвного негодования Кота, молча пошел к бочке с водой.

Кто-то, имеющий немалые силы и могущество, смог создать точную копию Ши Янмей, да не просто копию, а опасного убийцу. Кукла пришла с единственной целью — убить либо его, Ши Мина, либо их обоих вместе с Котом. Значит, создатель кукол знает об их убежище, и скоро снова придется бежать.

От этих мыслей сдавило виски и сжалось поврежденное горло. Сколько еще им придется скрываться? Кто может так настойчиво желать ему смерти? Принцесса? Император?

Сразу после нападения Фэн Жулань пришла к нему в темницу, ничего не опасаясь. Хрупкая девушка не заполучила ни единой царапины в хаотичном бою; иначе как великой удачей это не назовешь. Только вот какая юная госпожа после таких приключений будет безбоязненно посещать обвиняемого?

Ши Мин ведь и вправду мог оказаться зачинщиком этого великого беспорядка и убить Фэн Жулань голыми руками. Отношения Сибая и Лойцзы после такого происшествия будут безвозвратно испорчены, а император получит еще один жестокий урок.

Но принцесса была совершенно спокойна, зная, что никакой угрозы больше нет. Даже если все преступники пойманы и убиты, далеко не сразу ей удалось бы жить без оглядки и тревоги; такая всеобъемлющая уверенность в собственной безопасности могла проистекать только из двух причин.

Либо наследница Сибая прекрасно знала того, кто устроил все это представление, либо она сама была тем самым кукловодом, который тянет за веревочки.

Стоит ли хоть в чем-то обвинять императора?

Ши Мин устало потер лоб. Вызволить из глубин памяти воспоминания о заключении оказалось не так уж просто. Их покрывал темный туман отчаяния и безразличия, скрывающий под собой вспышки ослепительной боли; не хотелось ни думать, ни вспоминать, ни чувствовать, однако этот узел никогда не развязать, если не дотянуться до самого дна.

Тишина в комнате приобрела легкий оттенок паники. Ши Мин обернулся и наткнулся на взгляды двух пар горящих глаз: светло-серые смотрели с тяжелым ожиданием, а звериная зелень едва не исходила слезами.

Глупый ребенок. Глупый, глупый ребенок. Неужели ты действительно боишься, что я смогу бросить тебя и уйти, оставив одного?

Однако одного взгляда на огорченного, изо всех сил сдерживающегося мальчишку хватило. Именно этого он и ждал — последнего предательства от человека,