Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев

— У вас есть письменное распоряжение от магистрата? — спросила Элеонора.

Пауза.

— Письменное распоряжение не требуется в военное время, магистр. Вы знаете закон.

— Закон, — повторила Элеонора. — А вы знаете, кто я?

— Магистр Третьего Круга Огня, — ответил инквизитор. — Член Совета Академии. Профессор трансмутационной алхимии. Всё это указано в наших записях.

— Тогда вы также знаете, — сказала Элеонора ледяным тоном, — что Совет Академии имеет иммунитет от проверок без прямого распоряжения Архиепископа. Статья двадцать три, параграф шестой Магического Кодекса. У вас есть распоряжение Архиепископа?

Молчание.

Потом:

— Нет, но…

— Тогда идите к чертям собачьим, — отрезала Элеонора. — И передайте своему начальству: если хотят ко мне войти — пусть присылают Архиепископа лично. Или Короля. Или самого Архангела во плоти. А вас я не пущу. Ясно?

— Магистр Шварц…

— Я сказала — ясно?

Пауза. Долгая.

Потом, сквозь зубы:

— Ясно.

— Прекрасно. Доброго дня.

Дверь захлопнулась. Щёлкнул засов.

Лео выдохнул. Ноги подкашивались. Он осел на пол, прислонившись спиной к стене. Элеонора поднялась обратно в лабораторию. Лицо спокойное, но глаза — жёсткие. Она как будто мгновенно преобразилась и от увлеченной своими исследованиями ученой в ней ничего не осталась. Сейчас она выглядела именно как боевой маг Огня с Третьим Кругом. Леонард вдруг вспомнил как Элеонора сетовала что Круги присваиваются магам не за точность или филигранность владения магией, не за тонкое искусство или артистизм. Круги обозначали боевую мощь и не больше. Сколько человек мог убить боевой маг одним заклинанием, насколько сильную защиту он может продавить и какой толщины стену разломать вдребезги. Находясь рядом с ней он начинал забывать, что Элеонора Шварц не только профессор и магистр, не только чудаковатая женщина, которая испытывает симпатию к Мессеру, любит красное вино и твердый сыр, но еще и настоящая машина для убийства. Она — боевой маг королевства, она участвовала в битве при Кресси, она уже убивала людей — сотнями. И если понадобится — убьет еще. Он сам видел как она стояла на стене и от ее заклинаний солдаты Арнульфа в тяжелых штурмовых доспехах — разлетались в стороны или же поджаривались заживо. Запах горелой плоти… он невольно сглотнул.

— Они уходят? — выдавил он из себя, просто чтобы что-то сказать. Во рту опять поселился этот привкус жаренного мяса.

Элеонора подошла к окну, выглянула.

— Уходят, — сказала она. — Пока. Но вернутся. Инквизиторы — они как бродячие псы, всегда возвращаются к собственной блевотине, — Она обернулась к Лео. — Нам придется ускориться, Леонард. У нас не так много времени… а они будут нам мешать.

Лео поднялся на ноги.

— Что… что делать?

Элеонора задумалась.

— Завтра я закончу круг, — сказала она. — Послезавтра — попробуем. Если получится — заберёшь её отсюда. Спрячешь где-нибудь. В таверне, в доме, где угодно. Но не здесь. Здесь скоро станет опасно.

Лео кивнул.

— Понял.

Элеонора вернулась к столу, взяла графин, налила себе ещё вина. Выпила залпом.

— Идиоты, — пробормотала она. — Дилетанты. Думают, могут меня запугать. Ха!

Лео подошёл к окну, выглянул. Внизу, на улице, двое мужчин в серых плащах с красными крестами на груди шли прочь. Медленно. Один оглянулся на башню — долгим, изучающим взглядом.

Потом они скрылись за углом.

— Они запомнили, — тихо сказал он. — Запомнили этот дом.

— Знаю, — ответила Элеонора, одним глотком прикончила склянку с вином и снова склонилась над журналом с пером в руке: — поэтому и торопимся. Послезавтра.

Лео постоял ещё немного, потом направился к двери.

Нужно было идти в таверну. Отпрашиваться.

Готовиться.

Послезавтра он снова увидит Алисию.

Глава 14

Глава 14

Лео вытирал стойку, когда дверь таверны распахнулась и в зал ворвался холодный вечерний ветер вместе с запахом пыли и конского навоза. Он поднял голову — и увидел Курта.

Курт Ронингер, капитан роты наемников «Чёрные Пики», шагнул через порог тяжело, как шагают пехотинцы — всей подошвой, всем своим весом. За ним двое его людей — такие же широкоплечие, в потрёпанных кожаных куртках с заплатками на локтях. Один хромал слегка — старая рана, видимо. Второй держал руку на рукояти меча, по привычке, даже здесь, в таверне.

Курт остановился у порога, оглядел зал. Глаза цепкие, быстрые — оценивающие. Шрам через левую бровь делал его лицо жёстким, суровым.

Зал был полон. Вечерняя давка — мастеровые после работы, пара торговцев, стражники за дальним столом. Голоса, смех, звон кружек. Вильгельм за стойкой ругался на мастерового, который просил налить в долг, дескать вернет на неделе. Пахло жареным луком, пивом, потом, дымом от очага, привычные для «Трех Башен» запахи. Обычно в зале порхала новенькая девчонка, Маришка вышла замуж за какого-то молодого кузнеца и больше в таверне не появлялась. Новенькая была маленькой, с веснушками по всему лицу и с хитрым прищуром карих глаз. По сравнению с Маришкой — была худенькой, кажется ветром сейчас унесет, но на работу не жаловалась, так же как и та — легко таскала по четыре кружки пива в каждой руке, не просила помощи даже когда зал был полон и дерзко перекидывалась смелыми шуточками на грани с посетителями. Звали новенькую не то Марлин, не то Миравелла, впрочем, все звали ее «Эй ты!» или просто «Майка!» и всех это устраивало. Однако сейчас ее в зале не оказалось, убежала с вином и закусками наверх, в номера.

Курт увидел Лео, кивнул — коротко, по-военному.

— Штилл! Пива!

Лео поспешно вытер руки о фартук, схватил кружку, наполнил из бочки. Пена полезла через край — он смахнул её большим пальцем, понёс к столу, где Курт уже устроился у окна. Двое его людей сели рядом, молча, не снимая оружия.

Курт взял кружку, отпил — долго, с удовольствием. Вытер пену с усов тыльной стороной ладони, поставил кружку на стол. Посмотрел на Лео.

— Садись, — сказал он. — Дела.

Лео оглянулся на кухню. Вильгельм был занят — махал половником, орал на кого-то. Лео сел напротив Курта, положил руки на колени. Сердце забилось чуть быстрее. Что Курту нужно от него? Неужели — время?

Курт отпил ещё раз, поставил кружку, посмотрел Лео в глаза.

— Помнишь, говорили про контракт?

Лео