Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев
Рудольф рядом фыркнул, помотал головой, поймал гневный взгляд Мессера и тут же уткнулся в свою кружку. Молча.
Мессер поморщился.
Густав затянулся трубкой, выдохнул дым.
— Женщины. — сказал он: — жить с ними нельзя и убить жалко.
Мессер проигнорировал его, посмотрел на Лео.
— Так как она? — повторил он. — Здорова? Весёлая?
Лео подумал. Вспомнил Элеонору утром — растрёпанную, увлечённую, с горящими глазами. Крысы, танцующие менуэт. Её смех.
— Здорова, — сказал он. — Работает много. Увлечена.
— Увлечена? — Мессер приподнял бровь. — Чем?
Лео понял, что сболтнул лишнее. Поспешно поправился:
— Исследованиями. Не говорила подробностей.
Мессер смотрел на него долго — внимательно. Потом усмехнулся.
— Врёшь, — он покачал головой: — Но ладно. Не моё дело. — Он отпил вина, поставил кружку. — Передай ей… — Помолчал, подбирая слова. — Передай, что я дурак. И что извиняюсь. И что хотел бы увидеться. Если она не против.
Лео кивнул.
— Передам.
Мессер посмотрел на него серьёзно.
— И ещё, — добавил чуть он тише. — Слышал, инквизиция по городу шныряет. Магов проверяет. Скажи ей — пусть осторожнее будет. Эти твари не любят тех кто умнее них, а она умная.
Лео почувствовал как внутри похолодело. Вспомнил инквизиторов у дверей башни Элеоноры. «Откройте. Святая Инквизиция.»
— Скажу, — тихо ответил он.
Мессер кивнул, отпил вина. Рудольф рядом рассмеялся чему-то, хлопнул Густава по плечу. Тот буркнул что-то в ответ.
А за столом, чуть дальше, Максимилиан бросил кости — и застонал.
— Демоны! Опять!
Худой парень напротив него усмехнулся, сгрёб монеты со стола.
Рудольф обернулся, увидел, покачал головой.
— Макс, хватит уже, — сказал он. — У тебя талант проигрывать.
Максимилиан поднял голову, лицо красное.
— Заткнись! — огрызнулся он. — Сейчас отыграюсь!
Мессер посмотрел на него, потом на Густава. Наклонился ближе, тихо — но Лео слышал:
— После Тарга у него было сто пятьдесят золотом. И где они сейчас? Я думал хоть до летней кампании продержится. Прохохотал все за месяц.
Густав затянулся трубкой, выдохнул дым.
— Где можно столько прохохотать в Вардосе? — спросил он. — небось опять по бабам?
— Кости, — ответил Мессер. — Всё в кости. — Он посмотрел на Максимилиана, который снова бросал, снова проигрывал. — Идиот. Мог бы доспех купить. Латы полные. Коня хорошего… ну или там чего еще полезного.
Густав пожал плечами.
— Молодой. Думает, что ещё сто раз заработает.
— Может, и заработает, — сказал Мессер. — Если не сдохнет.
Максимилиан бросил кости снова, ударил кулаком по столу.
— Чёрт!
Рудольф рассмеялся.
— Макс, брось. Ты уже в долг играешь.
— Отыграюсь! — крикнул Максимилиан. — Обязательно отыграюсь!
Мессер вздохнул, посмотрел на Лео.
— Видишь? — тихо сказал он. — Вот так и кончают наёмники. Не в бою — в кабаке. За столом с костями.
Лео молчал. Смотрел на Максимилиана — молодой, лет двадцать пять, лицо красное от вина и азарта. Руки дрожат. Глаза горят. Подумал о том, что после Тарга Мессер дал ему пятьдесят золотых и эти деньги до сих пор поят и кормят его семью, а двадцать золотых матушка и вовсе в рост дала в Торговый Дом Рубина Ашера и на проценты может жить… а тут сто пятьдесят. Нет, он и не рассчитывал что ему даже пятьдесят дадут, в конце концов все что он сделал, так это сидел в засаде, тиская потными ладонями арбалет и даже ни в кого не выстрелил. Но все равно, сто пятьдесят золотых…
Мессер допил вино, поставил кружку.
— Ладно, иди, — сказал он Лео. — Работай. И не забудь передать. Что я дурак. И что скучаю.
Лео встал, кивнул. Хотел уйти — но Рудольф окликнул его:
— Штилл! Ты в кампанию записался? С армией Освальда через неделю?
Лео обернулся.
— Да. С «Чёрными Пиками».
Рудольф улыбнулся.
— Тогда до встречи в походе, — сказал он. — Не ссы. Первый раз всегда страшно. Потом привыкнешь.
Густав буркнул, не поднимая глаз:
— Или сдохнешь.
Рудольф толкнул его локтем.
— Не пугай парня, старый пессимист.
Лео кивнул, развернулся, пошёл за стойку. Слышал, как за спиной они снова засмеялись, заговорили о чём-то своём. Максимилиан бросал кости. Проигрывал.
Глава 15
Глава 15
Фридрих Крамер сидел за столом и смотрел на бумаги. Отчёты. Донесения. Сводки с границ, из городов, с дорог. Чернила расплывались перед глазами — устал. Три дня почти без сна. Только короткие забытья в кресле, когда голова сама падала на грудь и он просыпался от собственного храпа, от холода в комнате или от стука в дверь.
Работы было много. Всегда много.
Тайная Канцелярия не спала никогда. Потому что враги государства не спали. Порядок в королевстве трещал по швам — принцы грызлись за трон, бароны поднимали восстания, поднял голову Король-Узурпатор Арнульф, а в городах шепталась по углам чернь. Кто-то всегда шептался. Кто-то всегда был недоволен. Кто-то всегда готовил измену, заговор, предательство.
А Фридрих должен был это видеть. Слышать. Пресекать.
Он потёр глаза ладонями. Отложил перо. Посмотрел в окно — на город внизу. Вардоса лежала под окнами Канцелярии, серая, дымная, шумная даже сейчас, в вечерних сумерках. Рынки гудели. Таверны светились тёплым светом. Люди жили — ели, пили, смеялись, ругались, любили и ненавидели друг друга.
Не знали, как тонка та нить, на которой держится их спокойная жизнь, как легко все это может вспыхнуть пожаром смуты, гражданской войны, кровавого хаоса, когда брат идет на брата а сын на отца. Не знали, что только непрестанным трудом незаметных людей, таких как он — все еще существует государство. Не знали, что королевство на грани банкротства и если в ближайщее время королевство не проведет налоговой реформы, то Гартману будет нечем платить своему войску, он уже оставил Освальда без жалования для солдат, желая ослабить того. А если будет налоговая реформа, то могут последовать бунты. Прошлогодний неурожай отразился на всем королевстве, цены на продукты взлетели до небес, в восточных провинциях кое-где уже начались голодные смерти, пошла эпидемия чахотки, болезни, которая забирает жизни самых слабых и бедных, у кого нет денег даже на чашку луковой похлебки. В Галлии снова появилась Черная Чума, вымерло несколько городов, пришлось поставить строгий карантин на границах, вот только разве это остановит контрабандистов?
