Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1 - Дмитрий Когтев
— Значит, надо глушить сигнал, — хрипло сказал он. — Или дать им послушать что-то посильнее. — Он отвернулся от иллюминатора. Его взгляд упал на Эльгу. Она едва держалась на ногах, опираясь на Зарину. — Волхова. Ты говорила о Древнем пути. О дороге к «Узилищу Лжи». Он где? Как до него добраться? Нам нужно двигаться. Сейчас. Пока… — он кивнул в сторону воды, — …пока слушатели не передумали.
Эльга подняла голову. В ее потухших глазах мелькнула искра былой силы, смешанной с глубокой усталостью и… скрытой болью.
— Путь… под нами, — прошептала она. Голос был хриплым, как шелест сухих листьев. — Под Топями. Тоннели Предков. Они ведут… под Кремнеборье. К самому основанию скалы, где Драконовы вырубили «Узилище». Но… — Она замолчала, переводя дух. Черная вода у ее ног забулькала, пустив особенно крупный пузырь. — …но вход в тоннели… он запечатан. Запечатан не камнем…, а Волей Топей. Волей, которую теперь направляет Он. — Она посмотрела на Игната. — Ты чувствуешь его? Чувствуешь сопротивление? Как Жила сжимается вокруг нас? Это… его преграда. Он знает, куда мы хотим.
— Значит, надо пробиться! — Лют ударил кулаком по воде, подняв фонтан брызг. — Ты же Жила! Маг камня и корней! Проломи эту волю!
— Я… не могу, — Эльга покачала головой, и по ее вискам струйками побежала вода — или слезы? — Жила ранена. «Черное Солнце» Ярика… оно как яд в ее корнях. А теперь… теперь сам Ярик стал частью Топи. Его воля… его техно-магия… сплелись с древним злом болот. Она… сильнее. Она душит. — Она снова перевела взгляд на Игната. — Но есть… другой путь. Более опасный. Над Топями.
— Над? — Игнат нахмурился. — «Шатер» тонет. Летать не на чем.
— Не летать. Идти, — Эльга указала слабой рукой вверх, сквозь просевший потолок рубки, в багровеющее небо. — По «Мосту Скорби».
Лют фыркнул:
— Мост? В Топях? Ты галлюцинируешь от усталости, Волчица! Здесь только трясина да туман!
— «Мост Скорби» — не из дерева или камня, — объяснила Эльга. Ее голос набирал силу, словно она черпала ее из последних резервов. — Это… цепь Парящих Островов-Призраков. «Слез Веиров». Они дрейфуют по ветрам «Дыхания Лича» над Топями. Они непостоянны, опасны…, но они ведут к северо-восточному краю Топей. Туда, где начинаются предгорья Кремнеборья. Туда, где «Стальной Век» поставил свой маяк. — Она сделала паузу, собираясь с силами. — И там… там есть вход. Потайной. Для слуг кланов. Он ведет… прямо в нижние ярусы «Узилища Лжи».
Игнат замер. Сердце бешено заколотилось. Мать. Так близко. Но цена…
— Маяк «Стального Века», — он произнес медленно, глядя на Эльгу. — Почему он? Что он для тебя?
Эльга встретила его взгляд. В ее зеленых глазах, обычно таких спокойных и глубоких, как лесные озера, горел теперь холодный, незнакомый огонь. Огонь ненависти.
— Он — гвоздь в сердце Жилы, — прошипела она. Голос сорвался на хрип. — Технократы вбили его в священное место слияния подземных рек! Он качает эфир, как кровь из раны! Отравляет Топи, убивает корни древних деревьев, мутирует животных! Из-за него… — Ее голос дрогнул. — …из-за него мой отец, старейшина Жиловиков, превратился в «Каменного Скитальца»! Он пытался разрушить маяк…, но «Расплата Рода» настигла его! — Она сжала кулаки, ее ногти впились в ладони. — Я видела это. Видела, как его Искра погасла, а тело… окаменело. Маяк должен пасть. Это моя клятва. Моя месть. И цена за мою помощь. — Она выпрямилась, оттолкнувшись от Зарины, с трудом, но гордо. — Уничтожь маяк «Стального Века», Игнат Драконов. И я приведу тебя к твоей матери. Клянусь Жилой и Памятью Камня!
Тишина повисла тяжелее болотной воды. Даже Лют замолчал, пораженный яростью Волховихи. Лисовик тихо заскулил.
Игнат смотрел на Эльгу. На ее бледное, искаженное болью и гневом лицо. На ее дрожащие руки. Он видел в ней не только союзника. Видел отражение собственной ярости. Ярости изгоя, лишенного рода, семьи, крова. Ярости, которая горела в нем с того дня, как Артем обозвал его мать «позором Драконовых». И эта ярость нашла отклик. Горячий, жгучий.
— Маяк… — он начал, но его перебил ледяной стон металла. «Шатер» содрогнулся, накренился сильнее. Черная вода хлынула через разбитый иллюминатор, окатив их ледяным потоком. Лют выругался, Зарина вскрикнула, пытаясь удержать Эльгу. Лисовика смыло с кресла.
— Лис! — Игнат рванулся вперед, скользя по залитой палубе. Он поймал рыжый комок шерсти в воздухе, прежде чем тот скрылся под водой. Лисовик дрожал, его маленькое тельце было ледяным.
— П-пирожки… — прохрипел он. — Совсем… промокли…
— Держись, — Игнат сунул его за пазуху, под мокрую рубаху, чувствуя крошечное сердцебиение. Он повернулся к остальным. Вода была уже по грудь. Рубка наполнялась со страшной скоростью. — Спор окончен! Выбираться! Сейчас! На палубу! Ищите все, что держится на воде! Ящики, обломки, трупы, если надо! ЛЮТ! ДВЕРЬ!
Лют, не раздумывая, рванул к перекошенному дверному проему, ведущему в коридор. Дверь была заблокирована сорванной с петель панелью. Он уперся плечом, рыча от напряжения. Металл заскрипел, подался на сантиметр.
— Зарина! Помоги! — заорал он.
Зарина, поддерживая Эльгу, подтолкнула Волховиху к Игнату, а сама бросилась к Люту. Они уперлись вдвоем. Мускулы напряглись, вены вздулись на шеях. Панель сдвинулась еще, образовав узкую щель.
— Пролезай! Быстро! — Лют протолкнул Эльгу вперед. Она протиснулась с трудом. Затем Зарина. — Огненный! Твой ход!
Игнат с Лисовиком за пазухой рванул к щели. Вода хлестала ему в лицо. Он протиснул плечи, застрял на мгновение, почувствовал, как Лют и Зарина снова рванули панель. Металл застонал, щель расширилась. Он вывалился в коридор, где вода была пока только по пояс. Лют и Зарина выскочили следом.
— Вперед! К корме! Где повыше! — Лют снова взял на себя командование. — Ищи плавучий хлам!
Они побрели по темному, залитому водой коридору, спотыкаясь о плавающий мусор. Воздух был спертым, пах гарью и плесенью. Аварийные огни мигали красным, бросая зловещие отсветы на струящиеся по стенам потоки черной воды. За спиной слышался нарастающий гул — рубка окончательно заполнялась.
— Там! — Зарина указала вперед. В конце коридора виднелся прямоугольник чуть менее темного пространства — выход на кормовую палубу. И у самого выхода, зацепившись за обломок трубы, плавал… ящик.