Отродье мрака - Rotten Apple

Он отпихнул от себя голову Вирла, стукнув того затылком о колонну. Вирл стиснул зубы от боли. Набб сложил руки на груди и заходил взад-вперёд, что-то старательно обдумывая.

— Выходит, всё дело в мести? — дрожащим голосом спросил Вирл. — Хочешь устроить в Хальруме побоище из банального желания поквитаться?

Набб вдруг замер, повернувшись к Вирлу спиной. Он ненадолго замолк, а потом рассмеялся, приглушённо и тоскливо.

— Поквитаться? Поэту чужды столь поверхностные порывы! — он злобно посмотрел на Вирла. — Ты, глупый подпевала паучихи, не видел того, что видел я. Ты не был на Срединных ярусах, где прямо сейчас тьма шагает по пещерным гротам своей замогильной поступью! Ты не знаешь, что произойдёт, когда она явится сюда, и Хальрум утонет в стенаниях женщин и детей…

Его голос почти обратился в шёпот, губы задрожали от ужаса. Он шагнул к Вирлу, заменяя страх кровожадной яростью и обращая её на архивариуса.

— Нельзя допустить, чтобы к тому времени во главе стояли напомаженные аристократы, которым плевать на народ! — прорычал он. — Мы должны избавиться от них, пока не поздно, но главная наша беда даже не они сами, а недомерки вроде тебя, охраняющие их гнусную власть! Вам неведомо, что ваши владыки влекут вас в пропасть, неведомо, что выгораживая их, вы обрекаете всех на ужасный конец! Но не беда… — Он медленно приблизился к Вирлу. Его рука легла на рукоять кинжала, и острый клинок с плывущей по его поверхности чёрной дымкой медленно выполз из ножен. — Я покажу, чем обернётся ваше упрямство!

Вирл не успел даже вскрикнуть. Набб кинулся на него, одной рукой прижимая его голову, а другой прислоняя к уху кинжал. Прежде чем взрезать плоть, клинок вонзился Вирлу в душу, и оттенки первобытного кошмара хлынули в сознание архивариуса, пропитав его неописуемыми картинами, воплощавшими, казалось, всё забвение, всё насилие и всю пустоту мира. Смерть, запечатлённая с кристальной чистотой, явила ему свой лик, и лишь чудо, столь же чистое, помешало Вирлу сойти с ума.

Он почувствовал, как тёплые капли крови струятся по его шее — и закричал, то ли от боли, то ли от испуга. Набб отступил на шаг. В руке он держал что-то обмякшее и запачканное кровью, улыбка на его лице была не просто ликующей. Это был оскал безумца.

Вирл снова терял сознание, коричневые стены расплывались и меркли. Между тем верзила с железной дубинкой куда-то исчез, а когда вернулся, из его согнутой спины торчал железный дротик. Он покачнулся и рухнул под ноги Наббу. Поэт завертелся, засуетился, отыскивая пути к отступлению, но, выглянув за арку, понял, что бежать некуда.

Вдалеке, словно из чужого сна, слышался звон клинков, перекрикиваемый свирепым матом капитана Норбиуса…

ㅤ

В комнатушке, выделенной ему для проживания, Вирл бывал редко и, открыв глаза, сперва не понял, где находится. Он попытался встать, но тело не слушалось — похоже, ему давали настойку из бурого мха, чтобы облегчить боль.

Голову Вирла покрывал толстый слой бинтов. Он с трудом повернулся и увидел возле своей постели леди Эддеркоп. Причудливая причёска баронессы отбрасывала длинную тень. Правительница с интересом разглядывала Вирла, точно желала понять, способен ли он к разговору.

— Ты действовал опрометчиво, — сказала она. — Не утверждаю, однако, что всё было зря, ибо мы узнали и получили много полезного благодаря твоему безрассудству.

— Как вы… — язык не слушался, Вирл не окончил фразу.

— Как мы тебя нашли? Я ведь тоже не дура, мальчик. Некоторые из моих соглядатаев посещают бордель, и когда ты погнался за Наббом, я быстро об этом узнала. Дальнейшие заботы поручила Норбиусу. Он перевернул бордель вверх дном и выяснил, где находится убежище Набба. Естественно, чернь не обрадуется закрытию их любимой лавочки, — рассудила она, — но мы обезглавили потенциальных бунтовщиков, а значит, игра стоила свеч…

Эддеркоп задумчиво посмотрела на бинты, покрывавшие голову Вирла.

— Досадно, что Норбиус слегка запоздал… С другой стороны, так ты отделался только ухом. Задержись он ещё ненадолго, тебя бы пришлось выносить по частям.

Ухом? Так вот что сжимал в своей руке Набб, перед тем как в подземелье ворвалась стража… Плотно забинтованный и напоенный отваром, Вирл не чувствовал боли, но пустота на месте хряща вдруг поразила его осязаемостью и привела в ужас.

Набб держал в руке его кусок! Этот псих отрезал от него часть, как от какой-нибудь коровьей туши, изувечил его ради своих нелепых, рождённых больным умом идей!

Полоснул Вирла тем ужасным ножом…

— Нож… нож…

Вирл задрожал всем телом, мысленно возвращаясь к кошмарному прикосновению ледяной стали. Совсем немного — и память, ещё живая спустя небольшой промежуток времени, могла стать явью, и тогда он наверняка лишился бы рассудка.

Но тут баронесса сделала то, чего никак нельзя было ожидать от женщины её положения — властной, безжалостной, вершащей судьбы. Она наклонилась к Вирлу, как наклоняется мать к заболевшему чаду, и мягко положила свою ладонь поверх его. В её голосе не осталось ни капли той циничной стали, которая была ему присуща. Слова звучали вкрадчиво, даже нежно:

— Мы забрали нож. И Набба тоже схватили. Корешок говорит, кинжал цвергский, он излучает древнюю и очень злобную магию. Это сослужит нам на переговорах, а ты можешь собой гордиться, архивариус. Знание требует жертв. Сегодня ты свою принёс.

Она распрямилась, и Вирл снова увидел ту прежнюю Эддеркоп, от одного взгляда которой мужей Хальрума бросало в дрожь. Неужели он удостоился её святлейшей жалости? Могла ли она искренне восхищаться его поступком, или это был лишь тонкий политический приём? Как бы там ни было, её утешения возымели действие, и страх на время отступил.

Уже уходя, Эддеркоп добавила:

— Хочу, чтобы ты знал. Прибежал кудлохвост из Гроттхуля. Похоже, твои братья преуспели и теперь спускаются на Срединные ярусы. С ними Фелинн, младший сын князя. Любопытно, правда? С чего бы княжескому наследнику отправляться в поход со Служителями? Лично я теряюсь в догадках.

С тем она вышла. А Вирл остался перебирать собственные догадки, потому что сам не имел никаких соображений на этот счёт. Из памяти всплыли слова безумца Набба, который оправдывал свои зверства увиденным на Срединных ярусах…

В любом случае он был рад узнать, что с Арли и остальными всё хорошо.

Цвергов мост

«Достойно крепили цверги

Твердь Бростенгарда,

Отвагу и доблесть питая

В битвах за правое дело;

Но ормы коварный обман

Под предлогом благим учинили

И Хъяртбранд свирепый

В целях своих обуздали…»