Спецкурс магической ботаники - Валентина Ильинична Елисеева

Почему? Чего он опасался? Если он тогда пострадал от рук бандитов или шпионов иностранной разведки, то логично было бы доложить начальству, а не молчать. Пять лет назад она допускала, что зеленоглазого довела до плачевного состояния любовная связь с женой влиятельного вельможи. Однако сейчас Кэсси не могла себе представить ревнивца, способного довести до критического истощения резерва сильнейшего боевого мага страны. Чем больше она узнавала Мара, тем абсурдней и загадочней выглядела их первая встреча.

Листок внутреннего уведомления оборвал её рассуждения, сухо известив, что в срочной помощи нуждается пожилая леди, у которой заболело полуразумное растение редчайшего подвида.

— Постарайтесь, чтобы ваша манера общения не довела трепетную старушку до разрыва сердца, — счёл-таки нужным присовокупить зловредный Кэшвелл, и Кэсси захотелось по-детски сгримасничать, но корчить рожи перед листом бумаги (пусть даже магически зачарованным), было бы совсем нелепо.

«Трепетная старушка» выглядела, как командир гвардейского звена: спина гордо выпрямлена, хрупкие плечи разведены, взгляд — как у василиска перед атакой. Она с ходу потребовала от Кэсси предъявить ей документы, подтверждающие её благонадёжность, поскольку «мало ли, какие жулики пожаловать могут, прикрываясь службой имперской безопасности». Кэсси слабо представляла себе столь отчаянных мошенниц, которые решились бы выдать себя за сотрудниц СИБа, но бланк направления на вызов с подписью и печатью протянула. Радовало одно: слухи о «карателях конторы» просочились не во все особняки всех магов столицы.

— Ступайте строго за мной, — распорядилась старушка. — Ничего не трогайте, я этого не люблю. Не болтайте, я этого не терплю. Все мои слуги работают у меня с давних времён и хорошо усвоили полезные привычки разговаривать только по делу и чётко исполнять все указания.

Почтенная леди остановилась и красноречиво посмотрела на молодую нэссу.

— Это прекрасно, — подтвердила Кэсси.

— Посторонние люди в доме порядком меня раздражают: и наряды у них возмутительные (косой взгляд на потёртый рюкзак, брюки и жилетку Кэсси), и вечно лезут, куда не просят.

— Это ужасно.

— Предупреждаю сразу: никакие перестановки в оранжерее я не разрешу. Зимним садом занимался мой покойный муж, и всё должно остаться в точно таком же виде, как было при нём — я свято храню память о моём глубокочтимом супруге. Ваша задача — попрыскать деревце лечебными зельями, чтобы оно выздоровело, и ничего более.

— Это сомнительно.

— Что сомнительно? — рассердилась и показательно полыхнула молниями «трепетная старушка».

— Сомнительно, что моя задача состоит лишь в этом и что растению помогут одни зелья. Мне придётся убрать причину болезни, а та может заключаться в нехватке света и питательных элементов, что потребует пересадки и...

— Нет, — категорично заявила хозяйка дома. — Вы плохо слышите? Я же сказала: всё должно остаться так, как при покойном муже! Он у меня был увлечённым садоводом, а я, признаться, не разделяла его страсть к растениям и не разбираюсь в них, что, однако не мешает мне сохранять оранжерею в оригинальном виде в память о муже! Никогда бы не обратилась в службу помощи, но у меня нет слуг с профильным образованием по магическому растениеводству, а один заболевший куст, как предупредила меня весьма знающая и очень уважаемая леди, относится к редким видам. Настолько редким, что находится на особом учёте Магпотребнадзора, и меня могут оштрафовать за гибель куста.

В голосе леди прорезалось негодование, что она обязана заниматься такими глупостями, как лечение полуразумного питомца! Отчего она не вправе ни собственными руками уничтожить гадкое растение, ни предоставить ему погибнуть самостоятельно?!

«Что же за редкость такая?» — вдохновилась Кэсси. На особом учёте находилось чуть более десятка магических растений, и даже на простое содержание их в доме требовалось собрать уйму разрешений, а за несанкционированное разведение грозил тюремный срок. Кэсси доводилось видеть их лишь в особой секции королевского питомника и лишь при предъявлении пропуска, подписанного в нескольких инстанциях! Каким образом такому экземпляру позволили находиться в доме без присмотра хозяина с соответствующим образованием и уровнем допуска? Моменты упокоения ответственных лиц внимательно отслеживались сотрудниками Кэшвелла.

Она переступила порог оранжереи и посмотрела на полумёртвую лиану, на которую указала хозяйка особняка.

М-да, кто бы ни была та уважаемая дама, что определяла особую ценность этого растения, в магической ботанике она разбиралась из рук вон плохо. Паучьи силки, к которым относился и Кока, давным-давно прочно вошли в обиход и встречались повсеместно, причём чаще в домах простолюдинов. Как раз по причине не великой своей редкости, бесполезности в целительстве и зельеварении, а также относительной безопасности: паучьи силки — это силки не дьявольские, способные при случае задушить и взрослого мужчину. Добычей взрослых паучьих силков могли стать разве что насекомые, максимум — мелкие грызуны вроде мышей. Люди держали в комнатах эти полуразумные лианы ради их приветливости, ради ярких цветов, распускающихся в разгар зимних метелей. Ради удовольствия видеть, что кто-то радуется твоему возвращению домой, взбудораженно шелестя зелёными листиками.

Молодая лиана, давно переросшая свой маленький горшок, маялась от недостатка света в густой тени соседей, среди которых было немало взрослых паучьих силков. Её излишне обильно поливали и совсем не подкармливали удобрениями: у Кэсси сложилось устойчивое впечатление, что прежний хозяин дома отсадил отдельно маленький отросток, а потом про малыша забыли — ни хозяйке, ни слугам не было до него никакого дела.

— Выполняйте свою работу побыстрее, и я пойду — у меня очень важная гостья, которая и посоветовала вызвать дежурного нэсса, — заявила пожилая леди.

Объяснения, что куст надо пересадить в свежую землю, в б ольшую кадку и передвинуть на лучше освещённое место, вызвали взрыв негодования «трепетной старушки». Гневно повторив, что в саду должно всё расти, как при её дражайшем покойном муже, она заявила, что запрещает сдвигать что-либо хоть на миллиметр.

Доводы, что растение тут помрёт, не воспринимались. Предложения забрать лиану на лечение отвергались категорически. Напоминание о возможном штрафе (вероятность которого была нулевой, но Кэсси не сочла нужным уточнить столь тонкий нюанс) не помогло: старушка высокомерно заявила, что есть вещи поважнее штрафов! Гордо вскинув голову, хозяйка замученной лианы вышла из оранжереи и кликнула дворецкого. Говоря громко и отчётливо, чтобы непонятливая сотрудница срочной магической помощи услышала каждое слово, леди велела дворецкому строго следить за тем, чтобы в оранжерее абсолютно всё осталось на своих местах, а за порог не был вынесен ни один предмет, ни единая ценность! Любопытно, что понималось под ценностью: фарфоровая кружка с именем почившего лорда, стоящая на тумбочке