Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев
А Фридрих знал.
Он встал. Подошёл к окну. Прислонился лбом к холодному стеклу. За спиной потрескивал очаг, но тепло не доходило до окна. Сквозило. Всегда сквозило в этих старых башнях Канцелярии. Камень въедался в кости холодом, особенно по ночам. Он повернулся к столу, наклонился над бумагами, еще раз пробежал донесение. Операция «Правило Святого Матфея», поставка оружия и денег Барону Суно, который не желал мириться с властью Арнульфа и с тем, что его город медленно, но неуклонно отжимают в пользу Короля-Узурпатора. Барон Суно планировал восстание против Арнульфа в сердце его владений, это было бы так удобно — иметь очаг сопротивления внутри вражеских рядов. Груз и сопровождающие его люди замаскировались под группу дезертиров и должны были проникнуть вглубь территории Арнульфа через Тарг. Но они не дошли даже до Тарга. Тысяча золотых, двенадцать магических бомб, два десятка мечей и арбалетов. Самым важным в грузе были магические бомбы, которые повстанцы должны были заложить на улицах города во время посещения его Королем-Узурпатором. Одним ударом Север расправился бы со своим несносным противником. Но груз пропал. Пропали и его люди, а ведь их возглавлял его старый друг Отто фон Штайн. Ни бомбы, ни мечи, ни арбалеты — ничего не всплыло на рынках или торговых рядах Тарга или Вардосы. Кто бы это не сделал — был профессионалом. Как минимум, потому что людей, которые охраняли груз было семеро, все семеро — бывалые вояки, одетые в кольчуги скрытого ношения под плащами, с оружием, умеющие постоять за себя. Это никак не могли быть разбойничьи банды или там обычные дезертиры, это был рассчитанный удар. И сейчас его волновал ответ на вопрос — кто именно сдал его людей? В случайности он не верил. Не бывает таких случайностей. Кто-то из его ближнего круга, кто-то из тех, с кем он делил тяготы службы и преламывал хлеб — вражеский лазутчик, предатель. Но кто? Круг таких людей он очертил сразу же — пятеро человек. И всем им он верил, как самому себе, однако груз не доехал даже до Тарга. А значит кто-то из них все же предал его, предал королевство. И он обязательно узнает кто именно… даже если для этого придется перевернуть этот вонючий город вверх дном.
Стук в дверь. Короткий. Сухой.
Фридрих выдохнул, выпрямился. Заложил руки за спину.
— Войдите.
Дверь открылась. Вошёл Клаус — один из информаторов Канцелярии. Невзрачный человек средних лет, в сером плаще, с лицом которое забываешь сразу после встречи. Идеальный соглядатай. Глаза бегающие, но умные. Двигался тихо, как крыса.
— Дейн Крамер, — поклонился он. — Есть информация.
Фридрих кивнул. Устало.
— Говорите.
Клаус подошёл к столу. Достал из-за пазухи сложенную бумагу — донесение. Положил на стол.
— От дейна Вольфрама фон Эшенбаха. Коллекционер. Ему сообщил ювелир — мастер Бернард с Рыночной площади.
Фридрих взял бумагу. Развернул. Читал. Почерк Вольфрама — аккуратный, старомодный, с завитушками.
'Дражайший дейн Крамер,
считаю своим долгом сообщить Вам о странном происшествии. Сегодня ко мне обратился мастер Бернард, ювелир с Рыночной площади, человек достойный и благонадёжный. Он рассказал, что три дня назад к нему в лавку пришла молодая девушка — простолюдинка, судя по одежде — и показывала перстень. Золотой, дорогой работы, с гербом. Мастер Бернард, зная о моём увлечении геральдикой, описал мне герб: лев с мечом на фоне башни, на щите скошенная перевязь. Это герб рода Штайнов, дейн Крамер. Древний и уважаемый род.
Девушка не продавала перстень. Она лишь спрашивала — дорогой ли он, ценный ли. Мастер Бернард ответил утвердительно. Девушка обрадовалась и ушла, забрав перстень с собой.
Мастер Бернард запомнил одну деталь: на рубине печатки была небольшая царапина, сбоку, словно перстень ударился о что-то твёрдое.
С глубочайшим почтением,
Вольфрам фон Эшенбах'
Фридрих читал медленно. Потом перечитал. Ещё раз. Вот оно, подумал он, терпение вознаграждается, все выплывает наружу, жадность, трусость и подлость человеческая — вот то, что срывает даже самые продуманные планы. Кто-то запланировал засаду, напал на моих людей, кто-то снял перстень с Отто — живого или мертвого, спрятал груз, дорогой груз. Но не выдержал и продал перстень. Продал, проиграл, подарил — неважно. Теперь его люди возьмут след, а раз взяв — больше не упустят.
Фридрих посмотрел на Клауса.
— Девушка. Где она?
— Не знаем, дейн Крамер. Ювелир имени не спросил. Дал описание: молодая, лет семнадцати-восемнадцати, светлые волосы до плеч, круглое лицо, простолюдинка. Одета была в синее платье с вышивкой по вороту. Говорила с акцентом Нижнего Города.
— Найти её. Сегодня же. Тихо. Не хочу паники в городе. Описание есть — этого достаточно. Простолюдинка, молодая, Нижний Город. Синее платье с вышивкой. Опросите швей, мастерские. Кто-то её знает.
— Слушаюсь, дейн Крамер.
— Как найдёте — сразу ко мне. Я пойду с вами.
— Как скажете, дейн.
Клаус поклонился и вышел, дверь за ним закрылась.
Фридрих остался один. Вернулся к столу. Сел. Взял донос Вольфрама. Перечитал ещё раз.
«Царапина на рубине». Это точно перстень Отто, с царапиной, он частенько говорил что поцарапал его в битве, но Фридрих хорошо помнит тот осенний день на охоте. Он положил бумагу в ящик стола. Запер на ключ.
Наконец-то след. Наконец я найду того, кто меня предал, того кто убил моих людей. Убил Отто.
Он посмотрел на город. На огни внизу. На тёмные улочки Нижнего Города.
Клаус вернулся в сопровождении двух стражников. Постучал в дверь кабинета. Фридрих сидел за столом — не работал, просто сидел и смотрел в стену. Думал.
— Войдите.
Клаус вошёл. Поклонился.
— Нашли, дейн Крамер.
Фридрих встал.
— Где?
— Нижний Город. Улица Кожевников. Лиза, дочь Ульриха-портного. Работает швеёй у мастера Теобальда. Живёт с родителями — отец, мать, младший брат.
— Перстень у неё?
