Узел вечности - Стивен Рэй Лоухед

— Ну, что ты нашел? — потребовал я.

— Господин, — сказал он, — костер горел.

— Когда?

— Трудно сказать. Там только пепел, и он холодный.

Услышав это, Кинан повернул голову.

— Какой еще костер?

Я быстро рассказал ему о штабеле двор, сложенных на хребте.

— Так вот, он и горел, — сказал я.

У Кинана отвисла челюсть.

— Clanna na cú! — прохрипел он сквозь стиснутые зубы. — Сигнальные огни на хребте и чужие в долине — а мы позволяем им кататься в одиночестве!

Он не упрекал меня в недостатке бдительности, но в этом не было и необходимости; я все равно почувствовал боль от его невысказанного обвинения. Как я мог позволить этому случиться?

— Мы найдем их, брат, — сказал я.

— Да, найдем! — прорычал он и отъехал.

Словно в ответ на обещание Кинана, меня окликнули. Дастун взял след. Мы снова бросились в погоню. Солнце поднялось уже высоко, утро скоро кончится. Следы вели через долину. После того, как мы прошли по ним, стало ясно, что женщины направлялись в дальний конец долины. Зачем? Увидели что-то и решили посмотреть?

Следы вели прямо, не сворачивая и не останавливаясь. Опять непонятно. Они же не в гонках участвовали!

А если… Я ухватился за эту идею. Вполне может быть, что спешили. Иначе как объяснить, что следы вели все время прямо, женщины ни разу не остановились. Я был уверен, что за очередным холмом мы обнаружим место, где они отдохнут перед возвращением домой. Ничего подобного! Следы не менялись. Двойная строчка следов вела вверх по склону, не меняя направления.

Я остановился на вершине холма, чтобы оглядеться. Друим Вран высился позади нас как непреодолимая стена, с плоской равниной внизу. Огонь сигнального костра должен быть виден во всех уголках королевства, только не в самом Динас Дуре. Его могли зажечь в любой момент, и мы бы не заметили. Я отвернулся и поскакал за Дастуном, мрачные предчувствия мучили меня все больше.

В следующей долине женщины, наконец, остановились.

Дастун выпрямился в седле и сразу подозвал нас с Кинаном. Остальная часть отряда отстала. Глаза Ворона сузились, он всматривался в следы.

— Что ты нашел? — потребовал Кинан.

— Они остановились здесь, господин, — сказал он, протягивая руку к отметкам на снегу.

Я всмотрелся и понял, что могло расстроить нашего следопыта. Сердце у меня упало.

— Сколько их было? — спросил я, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие.

— Трое или четверо. Не больше пяти.

— Saeth du, — пробормотал Кинан. — Пятеро…

Я всмотрелся в утоптанный снег. То, что я видел, не поддавалось объяснению. Похоже наши женщины кого-то встретили. Никто не спешился; только следы копыт…

— Они приехали оттуда, — сказал Дастун, глядя на восток. Это было понятно, непонятно только, что тут произошло и что теперь делать.

Я подождал, пока нас догонят остальные и показал то, что обнаружил Дастун. Люди начали обсуждать увиденное, но я прервал их. День уходил.

— Гаранау! — я обратился к тому, кто был ближе всего. — Ты, Найл и Эмир возвращайтесь в Динас Дур. Расскажите Тегиду, что мы здесь нашли, а затем соберите припасы. Мы с Кинан поедем вперед. Поторопитесь и догоните нас как можно быстрее.

Кинан послушал меня и тут же приказал Гвейру и еще четверым из своего отряда отправлять с Воронами, чтобы помочь привезти провизию. Он, как и я, сообразил, что мы сможем пробыть в пути дольше, чем кто-либо предполагал. Мысль очевидная, но неприятная. Мы проводили уезжавших и двинулись дальше.

Следы вскоре разошлись: две лошади шли бок о бок, близко друг к другу (я предположил, что это наши женщины), а по обеим сторонам четверо незнакомцев. Если их было больше, то по следам этого сказать было нельзя.

Цепь следов шла все время между холмами. Видимо, они никуда не торопились, но старались избегать возвышенностей, чтобы оставаться незамеченными.

Теперь я и без помощи Дастуна видел, что следы по меньшей мере вчерашней давности. А еще я понимал, что мы не найдем Гэвин и Танвен где-нибудь в вересковых зарослях, ожидающих, пока мы их спасем. Их похитили.

Я все еще не мог думать о последствиях. Просто отгонял от себя эту мысль, чтобы не думать о том, что ждет нас дальше.

Миновал полдень. Спустились сумерки. Короткий день Соллена угасал. Наверное, мы ехали довольно долго, потому что когда я в следующий раз взглянул вверх, то обнаружил, что тучи идут почти над головой, а с неба начал падать снег.

Я представил, как снег падает на Гэвин, застревает в ее волосах и ресницах. Я представил, как дрожат от холода ее посиневшие губы. Я представил, как она озирается на ходу, надеясь увидеть меня, спешащего ей на помощь.

У ручья мы остановились, чтобы отдохнуть и напоить лошадей. Снег пошел гуще. Я опустился на колени и попил ледяной воды, затем подошел к Кинану. Он, не отрываясь, смотрел на полосу черной воды.

— Следы продолжаются и на том берегу, — сказал он, не отводя глаз от ручья. — Они даже не стали останавливаться на водопой. Тогда и нам не следует останавливаться, — решительно произнес он. Конечно, судьба Танвен беспокоила его не меньше, чем меня — судьба Гэвин.

— Они сильно опережают нас, брат, — заметил я. — Мы не знаем, когда мы их настигнем. Надо поберечь силы. — Ему мои слова не понравились, но он понимал, что я прав. — Как такое могло случиться? — с болью спросил он.

— Это моя вина. Я не должен был отпускать их. Я даже не подумал, что это может быть опасно.

Кинан повернулся ко мне; его голубые глаза были почти черными.

— Твоей вины здесь нет, брат, — сказал он, хотя скрытый упрек я все же ощутил. — Что сделано, то сделано. А теперь надо их найти.

Лошади и люди напились, и мы двинулись дальше. Снег прекратился незадолго до захода солнца, и небо на западе немного прояснилось. Заходящее солнце вспыхнуло ярким красно-оранжевым светом и поспешно скрылось за горами. Слишком короткий зимний день закончился, но мы ехали дальше, пока не стало слишком темно, чтобы что-то видеть. Пришлось разбить лагерь в узкой долине, в тени широкого отрога