Спецкурс магической ботаники - Валентина Ильинична Елисеева
Глава 15. Загадка когтей страсти
Когда карета прибыла к месту назначения, Кэсси с лёгким недоумением осмотрела большое поле «молодых акаций», вокруг которого и над которым рыскали гвардейцы. В центр зарослей благоразумные и образованные маги разведывательного управления не совались, и когти страсти бессильно тоненько пищали от невозможности дотянуться до парящих над ними людей. Северный край раскинувшейся плантации заметно пострадал от недавнего пожара, а поскольку огонь повредил лишь кусты, оставив практически нетронутой траву под ними, то вывод следовал однозначный:
— Магическим пламенем по когтям страсти прошлись. Это поле, с которого недавно третий курс боевиков в лазарет отвезли, а оставшиеся на ногах «военнопленного» взяли?
— Да, но меня интересуют не студенты академии, провалившие практику. Здесь мы захватили шпиона, покончившего с собой в момент ареста, и у меня сложилось впечатление, что в эту точку он летел целенаправленно. У него тут как минимум схрон боевых артефактов, а может и что поинтереснее. К сожалению, магия растений экранирует магию содержимого схрона, если он тут есть, с воздуха ничего не уловить, а как следует прочесать заросли когтей страсти — задача... трудновыполнимая.
— Для того чтобы хорошенько спрятать что-то, поле когтей страсти — удачный выбор, — задумчиво согласилась Кэсси. — Никто в здравом уме гулять сюда не пойдёт и случайно лишнего не заметит, да и магия растений любую другую магию действительно прикроет. Только не совсем понимаю, какой консультации ты ждёшь от меня? Обездвиживающим раствором такие бескрайние заросли не обработать — его сюда целое озеро вылить придётся.
— Раствор — единственная идея? Как же так, Кэсси? — наигранно изумлённо укорил Левитт, будто и не было серьёзного разговора в карете и проникновенного взгляда зелёных глаз. Он ухмыльнулся и широким жестом обвёл поле: — Перед тобой тысячи полуразумных, хищных, наделённых магией растений — здесь твои сила и власть!
Вот так вам припоминают высокопарные фразочки, сказанные когда-то ради красного словца. Рассуждая теоретически о боях с бандитами, она говорила о заманивании их в питомник академии, а не в дикий лес! Кэсси с полным правом сочла, что насмешка не по адресу, но хоть уставшие гвардейцы посмеются — и то польза.
Правда, никто не спешил хохотать над остротой высокого начальства... Оглянувшись на сотрудников конторы, рыскающих поблизости, она увидела абсолютно серьёзные взгляды, обращённые на неё.
«Столь огромное доверие к моим знаниям и возможностям лестно, но несколько неоправданно», — в лёгкой панике подумала Кэсси. Отыскать в агрессивных ядовитых кустах то, что в них не нашёл отряд обученных магов, — это не фиалки по горшкам рассадить!
— Кроме раствора есть ещё идея: глава просил уточнить, как быстро ты сможешь восстановить учебный полигон академии после выжигания его дотла, — провокационно прошептал на ухо Левитт. Она гневно подскочила, и несносный брюнет укоризненно прицокнул: — Об этом и толковал Кэшвелл. Твою заботу обо всех видах полуразумной и вовсе неразумной флоры могут обернуть против тебя. Однако возвращаемся к насущной проблеме. Кэсси, горячо надеюсь, ты придумаешь приемлемую для всех альтернативу: нам нужно отыскать чёртов схрон. Оставлять боевые артефакты и неизвестно что ещё в месте, куда регулярно приходят учащиеся, — опасно. Залежи накачанных магией предметов могут сдетонировать в разгар учений, и тогда одним лазаретом твои студенты не отделаются.
— Шантажировать изволишь, высокочтимый лорд? У тебя это здорово получается, чувствуется огромный опыт.
Кэсси задумалась, медленно шагая по кромке поля. В центре зарослей искать бесполезно: для самого хозяина схрона было бы опасно добираться до него. Гвардейцы и их зеленоглазый начальник рассуждали так же, и маги облетали поле по краю, не уходя глубже, чем на полсотни метров. Однако для поля в несколько гектар и такая полоса периметра составляла приличную площадь, особенно для поисков «вслепую». Чем она может помочь?
«Советую тебе не отвергать безверием свой редкий дар, а развивать его», — наставляла Лиера. Пора проверить пределы своих способностей? Эмпатия не раз позволяла ей заметить то, чего не видели другие.
— Прикажи гвардейцам прекратить облёты территории. Пусть пойдут пообедают подальше отсюда, — попросила она.
Неизвестно, как целая плантация хищных кустов отреагирует на её попытку пообщаться. Первое правило эксперимента — уменьшить число потенциальных жертв неудачи.
Как и прежде, Левитт не счёл указание уйти относящимся к его персоне. Над полем воцарилась тишина, нарушаемая лишь трелями птиц высоко в небе: спускаться ближе к когтям страсти пернатые не рисковали. Присутствие зеленоглазого ощущалось как никогда остро, но Кэсси отодвинула на второй план всё, что мешало концентрации на поставленной задаче, и закрыла глаза.
— Что ты делаешь? — не утерпел зеленоглазый.
«А ты что делал в моём городке и кто довёл тебя до предельного истощения резерва?» — завертелось на кончике языка, но Кэсси ограничилась выразительным взглядом, призывающим молчать и не вмешиваться.
— Прости, ты порой кажешься мне волшебницей, способной разговаривать с цветами и деревьями, — тихонько рассмеялся маг, — а я давно разлюбил сказки и утратил веру в чудеса.
— Ты сейчас высказываешься, как мой отец о ремонте лавки: «Нам нужен вау-эффект, но в рамках бюджета». Ты тоже хочешь чуда, но в рамках строгой науки, — хмыкнула Кэсси. — Не волнуйся, научность я тебе обеспечу, а чудо обещать не могу. Помолчи.
Она ушла в себя и настроилась на чувство дружелюбия и симпатии. Протянула руки к солнцу, наслаждаясь даруемым им теплом, и постаралась «транслировать» умиротворение и довольство. Похоже, ей это удалось, поскольку ответная реакция в виде возмущения, то кто-то тут подселился на занятое поле и пользуется чужим солнышком, источал явно не королевский кузен. Порой она жалела, что не способна так же ощущать эмоции людей, но чаще — радовалась. Душа разумных существ должна быть недосягаемой зоной для других, иначе рискуешь утонуть в мире чужих демонов. Чувства растений такой опасности в себе не несли, они жили проще людей: не копили в себе грехи прошлого, не тревожились страхом будущего, воспринимали как данность настоящее.
Поле когтей страсти ощущалось как единый организм. Северный край восстанавливался после битвы с боевиками: там молодняк азартно занимал освободившиеся просторы, а пострадавшие кусты тянули к небу отращенные свежие веточки. Прибыв сюда, Кэсси увидела эти процессы, а сейчас прочувствовала их, как прежде боль пленника боевиков.
Недовольство незваными чужаками, умыкнувшими себе часть угодий, тоже не проходило и ощущалось. Улыбнувшись, Кэсси опустила руки и пошла вокруг поля, уже не стараясь изобразить
