Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1 - Дмитрий Когтев

— Стой! — Его золотистые глаза сузились. — Чувствую… защиту. Не просто корень…

Из тени за корнем выползло существо. Не слизевик. Оно напоминало гигантского слепого тритона с полупрозрачной кожей, сквозь которую виднелись бирюзовые жилы. На спине у него росли кристаллы того же цвета, что и корень. Существо шипело, открывая пасть с игольчатыми зубами.

— Страж корня… — пояснил Лисовик. — Дух пещеры… Без зла…, но свою святыню не отдаст…

Зарина взглянула на бледное лицо Эльги, на синеющую ногу, на изможденного Игната.— Отдаст. Добром или… — Она вытащила клинок. — Игнат, прикрой меня. Дай ему свою «золотую» ласку, если полезет.

Она двинулась к корню, не спеша, клинок наготове. Страж зашипел громче, его кристаллы вспыхнули ярче. Зарина почувствовала волну давления, как удар звуковой волны. Ее отбросило на шаг!

— Сильный… — пробормотала она, встряхивая головой.

— Он питается силой корня! — крикнул Лисовик. — Отвлеки!

Игнат поднял левую руку. Золотое свечение собралось в ладони, формируя не иглу, а маленький сверкающий шар.

— Эй, ящер! — крикнул он. — Держи!

Он швырнул шар не в стража, а в стену рядом с ним!

ВЗРЫВ СВЕТА!

Золотое сияние ослепило стража! Он взвыл, закрывая полупрозрачные веки.

Этого мгновения хватило Зарине! Она метнулась вперед, не к пасти чудовища, а к самому корню! Ее клинок блеснул — не для рубки, а для точного среза самой светящейся части корня!

ЩЕЛК!

Кусок корня, размером с кулак, оказался у нее в руке. Он пульсировал теплом, светясь бирюзовым светом.

Страж, оправившись, ревел от ярости, но не бросился в атаку. Он шипел, отступая к оставшейся части корня, как бы защищая ее.

— Уходим! — Зарина отпрыгнула, пряча драгоценный корень за пазуху. — Быстро!

Они бежали вдоль подземной реки, не оглядываясь. Свет корня в руках Зарины освещал путь. Игнат чувствовал его силу — успокаивающую, как холодный компресс на рану. Даже золотые прожилки на культе пульсировали ровнее.

— Лис! Где выход? — спросила Зарина.

— Вон там… где свет… белый… не техно… — Лисовик указал на просвет в конце пещеры. — Солнце…

Они выбрались на поверхность через узкую расщелину. Слепящий свет дня ударил по глазам. Воздух! Настоящий, пахнущий хвоей и болотной сыростью! Они стояли на склоне холма, поросшего чахлыми соснами. Внизу расстилались Бездонные Топи, окутанные привычным ядовитым туманом. Позади, за холмами, маячил искаженный силуэт накренившегося маяка «Стальное Сердце».

— Мы… вне… — прошептал Игнат, жадно вдыхая воздух.

— Не радуйся раньше времени, Огненный, — Зарина положила Эльгу на мох. Сине-черные прожилки на ее ноге поднялись уже до бедра. Она дрожала. — Лис… как использовать корень?

Лисовик сполз на землю, подошел к корню, который Зарина положила рядом с Эльгой. Он тронул его лапкой.

— Жевать… или приложить к ране… Но… — он посмотрел на Зарину. — Для Волчицы… надо много. Почти весь… А тебе… тоже надо…

Зарина посмотрела на свою ногу, на Эльгу, на культю Игната.

— Эльге. Она важнее. Она знает дорогу к «Узилищу». Без нее мы с тобой, Огненный, как слепые щенки.

Она взяла корень, отломила небольшой кусочек, сунула в рот. Горький, терпкий вкус разлился по рту, за ним последовала волна свежести, как после ледяного душа. Ледяная боль в ноге отступила на секунду, синева побледнела.

— Работает… — она с силой отломила большой кусок корня. — Помоги, Игнат. Раскроши это ей в рот.

Они разжали челюсти Эльги, вложили кусочки светящегося корня. Зарина массировала ей горло, заставляя сглотнуть. Эльга слабо закашлялась, но не проснулась. Однако мертвенная бледность на ее лице начала отступать, дыхание стало глубже.

— Остатки… тебе, — Зарина протянула последний кусочек Игнату.

Он покачал головой, показывая на культю:

— Мне это не поможет. А тебе надо донести нас всех до Волховов. Ешь.

Она не стала спорить. Съела. Синева на ноге отступила до колена, боль стала терпимой.

— Лис! Куда дальше?

Лисовик, подкрепившийся крошками, выглядел бодрее. Он встал на задние лапки, нюхая воздух.

— Там… за сосновым гребнем… Пахнет дымком и… зельем Волховов… Но… — его уши прижались. — И порохом… Горюнов…

Тревожный визуальный якорь: Над гребнем холма, в стороне, куда указывал Лисовик, поднялся тонкий столб черного дыма. Не от костра — от пожара.

— Похоже, твои Волховы не просто прячутся, — мрачно сказала Зарина, поднимая Эльгу. — Их нашли.

— Значит, пойдем в гости с боем, — Игнат поднялся. Золотые прожилки на культе слабо вспыхнули. — За Лютом. За матерью. За Веирию.

Он посмотрел на столб дыма. В его золотистых глазах горела не ярость, а холодная решимость.

— «Когти» идут на войну.

Черный дым клубился над сосновым гребнем, как грязный флаг войны. Воздух горько пахл горелой хвоей и химической гарью — не природный пожар. Техно-зажигательные смеси Горюнов.

— Три машины… Два десятка людей, — прошептал Игнат, прищурив золотистые глаза. Его «кровный сонар» работал через боль: образы вспыхивали в сознании — бронированные фигуры с эмблемой пылающего горна, механические гончие с пастями-дрелями. — Окружили каменный дом у скалы. Волховы отстреливаются из окон… Их меньше. Силы на исходе.

Зарина перевязала синеющую ногу обрывком плаща, стиснув зубы от боли. «Корень Жизни» затормозил заражение, но холодная слизь «Голоса» пульсировала под кожей.— План? — её голос был хриплым, но твёрдым. — В лоб не прорвемся. Я — на полноги, ты — без руки, Эльга — груз.

Лисовик всполз на валун, нюхая ветер:

— Западный склон! Там расщелина… Старая тропа контрабандистов. Выходит прямо к тылам Горюнов. — Он чихнул, спрыгивая. — Пахнет… страхом Волховов и глупостью Горюнов. Идиоты забыли про тыл!

Тропа оказалась звериной тропкой — узкой, скользкой, обвитой ядовитым плющом. Игнат шёл первым, культя прижата к груди. Каждый шаг отдавался болью в плече, но золотые прожилки светились ровно: «Равновесие… Контроль…»

Визуальный якорь: Сине-чёрные прожилки на ноге Зарины пульсировали в такт шагам, как живой компас «Голоса Топи».

— Тише… — Игнат присел за валуном. Внизу, у каменного длинного дома с проломленной крышей, кипел бой. Волховы (мужчины в плащах из древесной коры, женщины с посохами, плетущими лозы) отбивались магией Жилы. Корни хватали гончих за лапы, ломая шестерни. Стрелы с шипами ядовитых растений впивались в щиты Горюнов. Но техно-воины методично давили огнём: огнемёты выжигали корни, гранатомёты крушили стены. У крыльца, прикрывая детей, стоял седой великан с посохом — старейшина Борислав. Его