Башни Латераны 2 - Виталий Хонихоев
— Я могу это сделать. — говорит он и его рука приближается к лицу женщины. Та не выдерживает — отворачивается в сторону. Он аккуратно убирает соломинку из ее волос.
— Могу. — повторяет Гюнтер: — а могу отдать команду Братьям и выйти отсюда. Вы так и не ответили на мой вопрос, дейна Шварц… знаете ли вы что такое допрос пятой степени? Нет? Впрочем, откуда вам знать, вы же профессор теоретической магии, а не палач. Наверное, я смогу вас просветить просто для того, чтобы вы могли принять решение опираясь на верные сведения и факты, уж вы-то как ученый должны знать как это важно…
— Чтоб тебя черти в аду драли. — шевельнула пересохшими губами женщина, распятая на деревянном станке. Он кивнул.
— Я не испытываю к вам ничего кроме уважения, дейна Шварц. Понимаю, что вы будете упираться до последнего. Наверное, мне стоит подготовить вас к допросу… сперва снять с вас это платье… о, не беспокойтесь, ваша женская честь не пострадает, у нас есть покрывало. Оно называется «утешением стыдливости» и позволяет допрашиваемым сохранить достоинство… хотя на мой взгляд уже после третьей степени допроса пытуемым становится все равно. Но мы обязаны соблюдать процедуру, даже если уже раздроблены кости. Это… странно. Впрочем, кто я такой чтобы критиковать установленный порядок.
— Чтоб тебя черти в аду драли.
— Повторяетесь, дейна Шварц. — сухой треск разрываемой ткани. Женщина отворачивается, зажмуривается.
— Я бы предпочел, чтобы вы смотрели, дейна. На то, что происходит вокруг нас. Например, вот это — Конь Святой Патриции. Острая грань сверху — это то куда вас посадят. К ногам привесят тяжелые грузы… говорят, что было даже парочку случаев, когда в конце концов кому-то практически оторвало ногу тяжестью, но у нас такого не будет. С вами работают профессионалы. Вы не умрете раньше времени, не истечете кровью, у вас не остановится сердце от болевого шока — у нас есть наготове целители, которые вылечат вас и приведут в чувство.
— Чтоб тебя…
— Да, я помню про чертей и про ад и что они там со мной делать будут, дейна Шварц. Но сейчас не обо мне разговор. Я отвечу перед Триадой в свое время, но вы… зачем вам запираться?
— Я не запираюсь. — женщина облизнула пересохшие губы и взглянула ему прямо в глаза: — да, я занималась некромантией. Тащите сюда ваш костер. Чтобы я не говорила — я все равно закончу на костре, не так ли? Вы все равно будете меня пытать. К чему все это…
— О, нет-нет! — Гюнтер поднимает указательный палец: — вовсе нет! Для ученого вы на редкость плохо слушаете своего собеседника. Я уже сказал, что могу не только оставить вас живой и относительно невредимой, но и обеспечить вам приемлемую жизнь. В конце концов маги вашего уровня на дороге не валяются, а в стране идет война, Короне нужна боевая мощь.
— Тогда… тогда отпускайте меня. Зачем все это⁈ Я уже призналась! — в глазах у женщины что-то мелькает. Гюнтер улавливает этот блеск. Искорка надежды. Люди могут выдерживать пытки и идти на собственную казнь с высоко поднятой головой, они готовы умирать за свои идеалы… но почти никто не выдерживает надежду. Дай им надежду, и они потекут как восковая свеча, забытая жарким днем на подоконнике.
— Мне не нужно ложное признание. — Гюнтер присаживается совсем рядом, женщина переводит на него взгляд и… краснеет. Она только что осознала, что он разорвал на ней платье и теперь она лежит перед ним ничем не прикрытая. Хорошо. До этого она не реагировала на свою наготу, была готова к смерти, но после того, как он дал ей надежду — она вновь стала чувствовать себя женщиной, стала воспринимать его как мужчину. Она вернулась из-за той грани, где уже все равно, вернулась к жизни. Тем, кто только что вернулся к жизни, к надежде — вдвойне трудней обратить взор за плечо, назад.
— Твои опыты, твои записи в журналах. — он говорит с ней почти мягко, словно со своей старой знакомой: — ты описываешь «объект» и некоего «Л». Именно он и поднял Безымянную Дейну на защиту города. Именно он и есть настоящий некромант, а ты всего лишь пыталась узнать, как у него это получилось. Я не осуждаю научный интерес. Ты всего лишь заблудшая и чрезмерно увлеченная своими исследованиями душа, не заметившая черту запретного. У тебя ничего и не получилось. Мне нужен он. Твой наставник. Твой ментор. Настоящий некромант. Выдай его и тебя тут же отпустят, я даю тебе слово. Тебе придется исполнить епитимью, придется заключить трехлетний контракт и вступить в армию Освальда на безвозмездной основе, придется пожертвовать свое имущество Церкви, но это лучше, чем сгореть на площади после того, как с тобой позабавятся два десятка Братьев Веры. — он смотрит на нее и видит, как у нее расширяются зрачки.
Вот оно, думает он, как я и думал. Предположил, но попал туда куда нужно, нашел жемчужину истины. Эта Элеонора — всего лишь пешка в большой игре Врага Человечества, ее пытались соблазнить темными искусствами, той силой что они дают, властью и знаниями. После того как осаду сняли, и они вошли в город с войсками Освальда — его привлекли слухи о Безымянной Дейне со сверхчеловеческой силой и скоростью, о том, что она была Паладином Ордена Южного Креста. Все было выстроено безупречно и очень правдоподобно, потому что Паладины славились своим умением «сгорать» в бою, отдавая годы жизни взамен короткого всплеска скорости, силы и выносливости. Они сражались с Демонами — в первых рядах! И да, в Паладины принимали всех, независимо от пола, возраста или знатности, дело было только в силе и готовности пожертвовать собой ради веры. Так что Безымянная Дейна подходила под описание,
