Изгой с когтями дракона. Кровь Веиров 1 - Дмитрий Когтев

— Зарина? — он тронул её лицо.

Она открыла глаза. Широко, пусто.

— Контра…бандист… — прошептала она, глядя в потолок. — Ты… обещал… кабак…

Её рука дрогнула, указывая на карман Лута. Там торчал синий кристалл — ключ к «Узилищу Лжи».

Эльга подняла кристалл. Он засветился в её руках, проецируя карту на стену — тоннель в скале за ядром.

— Портал… открывается только здесь… с кровью Ключа… — она посмотрела на Игната.

Он кивнул, протягивая окровавленную руку. Капли упали на кристалл.

Стена разверзлась. Вместо камня зияла арка из чёрного тумана, усыпанная звёздами. За ней виднелись исполинские руины — «Узилище Лжи».

Лют поднял Зарину на руки. Она не сопротивлялась, глаза смотрели в никуда.

— Идём, — прохрипел он. — Вылечим.

Игнат шагнул к порталу первым. Шрамы пульсировали, чувствуя древнюю мощь за порогом. Он обернулся. Кракен стояла, как памятник собственной жестокости. На полу мерцал синий кристалл.

— «Когти», — сказал он тихо. — Наш путь только начинается.

Лисовик прыгнул ему на плечо, обнимая за шею:

— И у меня… новый рецепт пирога… «Из пепла»…

Они вошли в туман. Портал захлопнулся, оставив «Блок Альфа» в мёртвой тишине. Лишь экран таймера над Лутом показывал:

«00:00. ИНТЕГРАЦИЯ ПРЕРВАНА».

Глава 24. Узилище Лжи: Тень Древних

Холодный мрак «Узилища» обволакивал, как саван. Воздух пах пылью веков, озоном и чем-то чужим — сладковато-металлическим, как кровь на лезвии после боя. Игнат стоял на коленях, прижимая к груди Зарину. Её тело было легким и хрупким, как у птицы со сломанным крылом. Черные узоры, похожие на корни ядовитого плюща, ползли от ключицы к виску, пульсируя в такт едва слышному шепоту из её полуоткрытых губ:

«Топь… зовет… ключ…»

— Держись, Змейка, — прошептал Игнат, стискивая зубы. Золотые шрамы на его груди слабо мерцали, отбрасывая тревожные блики на циклопические стены руин. Гигантские арки, покрытые мерцающими письменами, уходили в темноту, словно ребра колоссального зверя.

— Дышит? — Лют прислонился к обломку колонны, сжимая окровавленный бок. Его лицо было серым от боли, но глаза горели. — Если её тварь из Топей забрала…

— ЖИВА! — рявкнул Игнат так, что эхо прокатилось по залу. Шрамы вспыхнули ярче. — И будет жить. Лис! Где здесь можно ей помочь?

Лисовик, зарывшийся носом в потрескавшийся камень пола, поднял голову. Его рыжий мех казался выцветшим в тусклом свете руин.

— Пахнет… древним знанием… и болью. Очень сильной болью. — Он чихнул, стряхивая пыль. — Там… где письмена сильнее светятся. Там должен быть… «Зал Воды Жизни». Но… — его уши прижались, — …пахнет и ловушками.

Эльга молча подошла к стене, коснулась ладонью мерцающих символов. Её пальцы дрожали.

— Это… язык Предтеч. «Кровь открывает путь… Истина калечит…». — Она отдернула руку, будто обожглась. — Ярик… говорил, что здесь хранились артефакты Древних. Артефакты, меняющие саму суть жизни.

— Отлично! — Лют попытался встать, застонав. — Найдем штуку, тыкнем в Зарину — и она вскочит, как огурчик! Где искать?

— Не так просто, — Эльга посмотрела на Игната. — Надписи говорят, что «Зал Воды» открывается только для «Крови Веиров». Для тебя, Игнат.

Визуальный якорь: Письмена на стене под рукой Эльги вспыхнули багровым светом. От них к шрамам Игната потянулась тонкая золотая нить энергии. Боль в груди усилилась — тупая, давящая, но… знакомая. «Они меня чувствуют».

— Значит, веду я, — Игнат поднялся, бережно передав Зарину Люту. — Эльга, читай знаки. Лис, чуй ловушки. Лют… не урони её.

Они двинулись вглубь руин. Каждый шаг по плитам, испещренным трещинами, отдавался гулким эхом. Своды нависали все ниже, письмена светились неравномерно — то вспыхивая узорами, то угасая, как дышащее существо. Воздух колыхался, искажая пространство:

Иллюзия 1: Проход, ведущий в солнечный лес детства Игната (усадьба Драконовых, смех матери). Он шагнул вперёд — и упёрся в холодную стену. Призрак рассыпался.

Иллюзия 2: Зарина, стоящая у костра, живая и язвительная: «Медлишь, Огненный? Без меня пропадёте!» Лют потянулся к ней — рука прошла сквозь дым.

— Не верь глазам! — Лисовик впился когтями в плечо Игната. — Здесь пространство… болеет. Идет за твоей болью!

Боль. Она стала их проводником. Когда Эльга замешкалась у развилки, Игнат закрыл глаза, сосредоточившись на жжении шрамов. Золотой луч, невидимый для других, потянулся влево, в узкий коридор, заваленный обломками.

— Туда, — сказал он.

Коридор сужался, стены смыкались, покрытые странными выпуклостями — словно окаменевшие пузыри. Эльга провела рукой по одной:

— Это… капсулы. В них были… семена жизни Древних. Теперь мертвы.

Внезапно Зарина забилась в руках Лута! Её глаза открылись — но зрачки были бездонно-черными, без белка. Из горла вырвался хриплый вой, нечеловеческий:

«МОЯ КРОВЬ! МОЯ СИЛА! ОТДАЙ!»

Черные узоры вспыхнули ядовито-зеленым, щупальца энергии рванули к Игнату!

Лют едва удержал её, прижимая к полу.

— Тварь в ней проснулась! Игнат!

Игнат не думал. Инстинкт. Он упал на колени рядом, прижал ладонь с золотыми шрамами к её лбу — туда, где черные корни сходились в узор, похожий на паука.

— Не её! — прошипел он. — Моя боль сильнее!

Золотой свет хлынул из шрамов, вливаясь в Зарину. Черные узоры встретили его яростным зеленым свечением. Борьба сил рванула воздух — Игнат почувствовал, как чужая воля, холодная и липкая, бьётся в его сознании:

«Ты… слаб… Топь сильнее… Она наша…»

Он ответил не словом, а образом — Лута, истекающего кровью в камере Кракен; матери, заточенной в «Узилище» Драконовых; Борислава, принимающего гарпун. Боль этих потерь сжалась в золотой шар и ударила в «болотное сознание»!

«АААРГХ!» — вой Зарины оборвался. Она обмякла, черные узоры поблекли, зрачки снова стали обычными, но пустыми. Узоры теперь доходили только до подбородка.

— Отступило… — выдохнул Игнат, сжимая дрожащую руку. Шрамы на ней почернели, как обугленные. — Но ненадолго.

— Цена? — спросила Эльга, видя его бледность.

— Боль. Только боль. Идет дальше.

Коридор вывел в огромный зал. В центре, на пьедестале из чёрного камня, стояла чаша с мутной жидкостью, светящейся бирюзовым — «Вода Жизни»? Но вокруг неё — барьер из мерцающих энергетических полей. А на стенах — фрески: исполинские существа в сияющих одеждах заковывали в цепи других существ, похожих на них, но с искаженными лицами.

— Предтечи… и их узники, — прошептала Эльга.