Тёмные Агнцы - Мира Кьярр

Эррол возражать не стал и, никак не отреагировав, просто пошёл за всеми к выходу.

— Как прошли ваши задания? — громко спросила Тэмлин, догнав коллег в припрыжку уже в узком коридоре, ведущем в особняк.

Почти на каждом были яркие, мерцающие звёздами в мягком освещении ламп, следы от взаимодействия с нергарри, на ком-то чуть больше, на ком-то меньше. Почти полностью «кровью» этих существ были вымазаны Фрэн и Хью, что красноречиво говорило о том, что им пришлось сложнее всех, а самым чистыми без единого блестящего пятнышка были Тэмлин и Морган.

— Нормально, — первым ответил на вопрос лейтенанта Эррол.

— Сойдёт, — вяло бросил Хью вторым.

— Как обычно, — недовольно скривив губы, протянул Шерман.

— А у нас проще некуда, — радостно хлопнув в ладоши, сообщила Тэмлин. — Ни одного нергарри за ночь.

— Прохлаждались, значит, — с презрительной ноткой в голосе, но с блеском зависти в глазах, проскрежетал Шерман. — Ну и бесполезные же вы.

— У нас плохие новости, — послышался за их спинам голос Тревора.

Все ребята, кроме Моргана, продолжавшего идти со своей драгоценной ношей вперёд, обернулись к шефу. Он тоже был вымазан в жидкости из тела нергарри, а вот шедший рядом с ним Фредерик будто выкупался в эктоплазме — с него она просто стекала на пол.

— Что опять? — недовольно буркнул Хью.

— У тебя может быть хоть одна новость хорошей? — задал понятный всем риторический вопрос Шерман.

— Мэй сообщила, что в городе появились ещё несколько мест с сильным снижением магнитного поля земли и скачком радиации, которые нам нужно будет сегодня исследовать, — быстро заговорил Тревор, проходя мимо расступившихся ребят.

— Это слишком много, — возразила Фрэн. — А нас мало.

— К этому я и клоню — придётся ходить уже по одному.

Повисло тягостное молчание, ребята, так и не дойдя до двери, устало прислонились к стенам.

— Нам нужно больше людей, — наконец тихо произнесла Фрэн, вытаскивая сигарету из пачки.

— Но их нет, так что придётся справляться самим.

Глава 13

Власти Сиэтла продолжали эвакуировать людей с мест с возрастающей радиацией, объясняя по всем телевизионным каналам про сбои в поле земли. Все ближайшие сборные эвакуационные пункты были уже переполнены, среди населения поднялась сильная паника, кто-то сам покидал свои дома, несмотря на то, что жил в безопасном районе, и уезжал к родственникам в другие города.

Такое происходило не только в Сиэтле, но и в тех городах из разных стран, где находились филиалы бюро по борьбе с нергарри. Рейнджеры стран-коллег не только работали на износ едва ли не сутками на пролёт, но и искали хоть какую-то информацию про «дверь и ключ», о которых услышал Фредерик. По интернету же уже распространились слухи о скором конце света, которые особенно подхватили фанатики всех существующих на земле религий и верований, пока учённые всего мира вступали в дебаты о том, что нечто подобное уже неоднократно наблюдалось за всю жизнь планеты, и ничего, жизнь не прекратила своего существования.

Правительства разных стран продолжали вещать об опасности и призывали людей к осторожности, рассказывали о правилах безопасти и оказании первой помощи при поражении радиацией, в срочном порядке создавали всё новые убежища на случай земной катастрофы, но при этом старались всех успокоить, говоря о том, что человечеству ничего не угрожает.

В один из дней Розалин, проспав несколько часов после ночного дежурства, сидела на кровати в своей комнате за просмотром подобных видео в интернете. Усталость и без того скопилась во всём теле страшным напряжением, а возрастающая от новостей тревога только подливала масла в этот болезненный огонь тупой боли. Несколько последних недель Розалин не отпускала мигрень, с которой таблетки уже не справлялись, конечности от страшной слабости не желали слушаться, но она не могла заставить себя не смотреть новости, не вслушиваться в разговоры рейнджеров на редких обеденных перерывах, не могла больше отмахиваться от действительно существующих проблем.

Розалин взглянула на стоявшие на прикроватной тумбе таблетки, которые принимала, чтобы заглушить преследующие её с детства голоса. В существование нергарри она по-прежнему заставляла себя не верить, но теперь, когда дело приобрело такой масштабный оборот, когда миру угрожала опасность, которую девушка силилась всё ещё отрицать, больше не могла быть уверенной. Сомнения, поселившись в душе семенами, дали серьёзные ростки, которые лианами изо дня в день сильнее опутывали её ужасом от одного единственного вопроса: «Что если всё это действительно правда?».

С тех пор как Розалин стала задаваться этим вопросом, она больше не могла заставить себя принимать лекарства дальше, и, едва их действие прекратилось, стала жить с говорящими на перебой голосами в голове. Жизнь, и без того не сладкая, превратилась в ад, её мозг и ушные перепонки разрывались от постоянного фонового шума, порой заглушающего звуки всего остального мира. Было страшно как поверить в то, что им грозит конец света, так и в то, что нергарри действительно существуют и она слышит их разговоры об этом. Розалин казалось, что она держится на эфемерном островке земли, а вокруг неё простирается пропасть этих знаний, в которые она просто не хотела верить, поэтому топталась на одном месте, чтобы не упасть и не исчезнуть. Ведь тогда она сама и её жизнь уже никогда не станут прежней, Розалин уже не будет просто человеком, но станет больной, ненормальной, одарённой. Так она считала.

Трудно признаться самой себе в том, что ты отличаешься от других людей каким-то даром, что ты видишь и слышишь то, что не видят и не слышат другие, это словно лишало её возможности просто жить. Будто этот дар калечил её, делал в собственных глазах неполноценной, инвалидом, уродом, тем, кто не достоин жить. Страшные бессмысленные мысли повторялись по кругу каждый день, из-за чего было ещё сложнее верить в происходящее, потому что она изо всех сил цеплялась за угасающую надежду на то, что всё это просто игра её собственного воображения. Но так же происходило осознание того, что смысла ни думать ни решать уже не было, если предполагать хотя бы на один процент, что всё сущее на земле скоро сгинет в вечность.

Устав от собственных мыслей, Розалин наспех оделась, взяла с тумбочки таблетки и, скинув их в мусорку, открыла дверь… Но тут же застыла на пороге, не смея сделать даже шаг — всё её рабочее место было усыпано розовыми и