Пепел чужих костров - Дмитрий Панасенко

голову к снова наклонившемуся к нему священнику огромный варвар недовольно поморщился и небрежно спихнув девочку с коленей глубоко вздохнул. — Ладно, ладно. Скажу, коли ты советуешь. Может действительно будет толк… Так вот о чем, я. Сейчас рой прямо на пути к Понкее'ла засел. Я велел людям собирать жгучий мох. Брухты его терпеть не могут. Разбросаем его по пути и всего делов. Но это будет седмицы через две-три… Бесы, да я велю вас на руках туда пронести, если хотите. Но если ты так торопишься. Лучше все же отправляйтесь в Ислев. Я дам вам лучших коней… — На мгновение замлочав толстяк постучал кончиком пальца по подбородку. — Нет, я забыл. Ты не любишь коней. Могу дать карету. Недавно купил. По случаю. Красивая. Только не очень приспособлена для болот…

— Нам нужно в Понкее'ла — отрицательно качнула головой великанша.

Шама рассеянно почесал необъятное покрытое татуировками брюхо.

— Думаю в любом случае вам следует задержаться. Ваша спутница вряд ли выдержит дорогу по болотам будь даже сейчас более спокойно.

— Кстати, как она? — Вскинула бровь Сив.

— Ха. — Переведя сальный взгляд на брезгливо поджавшую губы Майю, Безбородый цокнул языком. — Моя лекарка говорит, то что та кто ее пользовала… совершила настоящее чудо. Но если уж вы пришли ко мне, я думаю что смогу помочь ей лучше. Да уж. получше. Я приказал поить ее вытяжкой из мясных грибов. Пол кварты в день. Думаю уже через пару дней она будет полностью здорова. Да и вам всем немного вытяжки думаю не помешает. — В удивительно живых, внимательных, холодных, совершенно не вяжущихся с обликом беспечного толстяка глазах хозяина болот мелькнуло нескрываемое довольство. — Господин историк похоже недавно получил серьезную рану, а господина барона жизнь пожевала как собака кость. Как вы смотрите на то чтобы вернуть себе глаз, господин барон?

— А? — Увлекшийся рассматриванием тончайшей гравировки на кубке почти погрузившийся в сонную пьяную одурь Август растерянно вскинул голову.

— Если уж вы не захотели скрасить ужин танцами и музыкой. — Шама растянул губы в улыбке. — Может вы примете иную форму уважения и гостеприимства? Ваши пальцы и глаз… — Прикоснувшись толстым будто черенок от лопаты пальцем к правому веку король болот хитро подмигнул. — Думаю золотник [2]- другой мясных грибов это исправит. Моя лекарка весьма искусна в таких делах. Например эти. — Небрежно махнув ладонью в стороны поправляющей набедренную повязку подавальщицы, толстяк оскалился. — Никогда не состарятся и каждую седмицу снова становятся девами. Думаю, я смогу оказать вам достойную гостеприимного хозяина помощь. В конце концов, все мы граждане великой империи, цивилизованные люди. А гостеприимство и дружба между нами, кузенами, пусть не по крови, но по ноше владения и управления землей, что мы, благородное сословие несем на своих плечах, одна из снов культуры, ведь так?

— Я… Э… — Чувствуя, как вызванное теплом, обильной едой и подогретым, щедро сдобренным специями вином, благодушное настроение стремительно его покидает, Август невольно прикоснувшись к лицу покачал головой. — Я был бы благодарен, но неужели это… возможно?

— П-ф-ф. — Толстяк надул щеки. — Я никогда не предлагаю то, чего не в состоянии исполнить. — Пророкотал он и колыхнув телесами уставился в потолок. — Думаю, это было бы хорошим началом нашей дружбы. И благодарностью вам. В конце концов, повернувшись к исписавшему уже не меньше трех страниц пергамента Абеляру, Шама довольно сощурился. За моим столом настоящий господин имперский историк. Самый настоящий. Ученый человек. Я всегда преклонялся перед наукой. Всегда. И вот. Моя награда меня нашла. Мое имя прямо сейчас записывается в летописях. Его будут читать потомки. И помнить, кто я такой. Помнить чего я смог достичь. Сив в очередной раз принесла мне дар достойный короля. И загнала меня в еще больший долг перед ней.

— Ты уже король. — Отставив опустевший кувшин, великанша протяжно рыгнула и почесав шею уставилась слегка осоловевшим взглядом на вождя болотных племен. — С тех пор как сам себе пожаловал золотую шапку. И я слишком хорошо тебя знаю Шама. Ты никогда ничего не делаешь просто так. Дело ведь не только в гребаных тварях в воде, да? Говори уже, что стряслось и чего ты хочешь. Не торгуйся и не ходи вокруг да около словно гребаный кот вокруг крынки с молоком.

На мгновение маска пьяного, благодушного варвара покинула лицо толстяка. Хмель с Августа будто рукой сняло. На месте безобразно ожиревшего от сытой жизни благодушного и глуповатого дикаря сидел настоящий вождь северных племен. Умный, хитрый, расчетливый и очень, очень опасный. Жировые складки обернулись броней скрывающей могучие мышцы, простодушное лицо погрязшего в роскоши, гедонизме и излишествах идиота отвердело, превратившись в каменный лик правителя объединившего более пятидесяти кланов. Правителя согнувшего и сломавшего своей волей гордых вождей и правящего железной рукой более чем тысячью упрямых, непокорных, северян. Но это длилось всего мгновенье.

— Ха. — Расслабленно улыбнувшись, Шама широко зевнул. — Давненько мы с тобой не виделись, Да? Я и забыл, какая ты. Вечно всем недовольная. И колючая словно еж. Руку протянешь — как пить дать наколешься. Но зришь ты как всегда в корень. Этого у тебя не отнять. И сразу начинаешь выкручивать яйца. Ладно. — Покосившись на стоящего у стола и меряющего их кампанию задумчиво — жалостливым взглядом священника король болот облизнул губы и брезгливо сморщившись отбросил опустевший рачий панцирь на стол. — Так о чем это я… — Проворчал он и скрестил на груди руки. Зрелище напоминало двух тюленей решивших прилечь на брюхе кита. — В общем, ты права дело не только в брухтах. Я ведь не дурак. На такой случай жгучий мох в ларях хранится. Но над болотами два дня как встал туман. Не простой туман. Даже лучшие проводники, попав в него теряют дорогу. Торить и искать пути стало почти невозможно. Я вызвал шаманов, хоть мой духовник, Эодор и был против. Они сказали, что это не простая марь. Им с таким справится не под силу. Что это проявление воли старых богов. И сбежали. Представляешь? Сбежали! Но отец Эодор. — Кивнув в сторону скромно поклонившегося старика Безбородый хмыкнул. Создатель великий бог и награждает своих слуг большими силами. Он указал центр. Это. Старое капище Отца оленя. Помнишь? Там где ты убила Кремлокрайханара — Острые зубы.

— Помню. — Чуть прищурилась дикарка.

— Я кинул весть. Позвал Бердефа. — Шама скривился. — Но он отказался приходить. Сказал, что если я служу имперским псам, то могу просить помощи у них. Дурак. Я мог бы дать ему золота столько, что он мог бы вести свою дурацкую войнушку еще лет десять.

— Но ты бы