Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Чэн-эр пошатнулся, по его подбородку стекала капля крови.

– Я не касаюсь использованных вещей, оскверненных тобой.

Копье пришедшего в ярость демона блеснуло прямо над Чэн-эром, ослабленным собственным заклинанием, и Хай Минъюэ, вскочив со снега, оказался перед ним и отразил атаку. Копье принца-демона било безжалостно, он был подавлен потерей наложницы и раздражен задетой гордостью, поэтому он вымещал свою злость в ударах, которые Хай Минъюэ едва успевал отражать. Сила демона была за пределами того, чему юноша бы смог долго противостоять, но спустя какое-то время беспрерывного боя ему удалось ранить демона в бок. Хао Сэ заорал от боли, его глаза налились кровью. Черный туман мгновенно окутал его.

– Отец зовет меня, – сквозь зубы произнес демон, исчезая. – Мы еще встретимся, Ай Чэнхэнь.

Его голос растворился в черном тумане, и на его месте осталась лишь пустота. Хай Минъюэ опустился на снег рядом с осевшим на колени Чэн-эром, чтобы передать ему своей духовной силы. Руки Чэн-эра были обожжены и обезображены, и сердце Хай Минъюэ содрогнулось.

– Чэн-эр, почему заклинание оказало такой эффект на тебя? – произнес он, с трудом веря в собственную страшную догадку. – Ты же не можешь и впрямь оказаться…

Чэн-эр слабо оттолкнул его от себя.

– Ты все слышал, зачем задаешь такие вопросы? – Он поднял красные, затуманенные печалью и болью глаза, и его ледяные, саркастичные слова словно молния пронзили Хай Минъюэ: – Я отродье демонов, и не какое-то, а один из шести сыновей короля. Откуда, ты думаешь, у меня эти ужасные глаза? Где, ты думаешь, я пропадал, пока вы упражнялись в фехтовании? Почему, ты думаешь, я всегда один?

– Ты вел себя так холодно с нами, чтобы демоны не подумали, что ты к нам привязан? – произнес Хай Минъюэ сдавленно, и волна осознания захлестнула его.

– Только рядом с ней я потерял власть над своими чувствами, и они пришли за ней. – Взгляд Чэн-эра был направлен на трупы матери и сына, припорошенные пеплом от тела Хэ Сяо, и он молчал долго, с трудом заставляя себя дышать. – Это моя вина, что их желания никогда не исполнятся.

Хай Минъюэ испытывал собственные терзания совести:

– Если бы я пришел раньше, они бы были живы.

А он беззаботно спал в теплых объятиях Ши Хао, спрятавшись от печали в саду, пока другие сражались.

Слезы собрались в его глазах, а грудь словно сдавили тиски.

Сражение вокруг них сместилось на восток, где скопились основные силы ордена Байшань, и деревенская улица опустела. Хай Минъюэ хотел помочь Чэн-эру подняться, но тот продолжал отталкивать его от себя.

– Оставь меня в покое, – сквозь зубы прошипел он. – Иди помоги Ши Хао.

Тут же на востоке небо озарилось ослепительной вспышкой и волна светлой энергии буквально растоптала энергию инь, а низшие демоны заревели, клонясь к земле. Эта энергия была сродни силе будды, ее золотое сияние рассеяло тьму, сгустившуюся над долиной.

– Что это было? – произнес Хай Минъюэ с надеждой.

Чэн-эр опустил веки, поэтому не было видно, как он закатывает глаза.

– Божественный меч.

Хай Минъюэ перевел взгляд на Хэцин-хайянь, который тоже засиял голубым светом в ответ на всплеск светлой энергии. Должно быть, Ши Хао сумел пробудить парный божественный меч, сделанный Жуань Юанем?

Но едва свет на востоке померк, как энергия инь увеличилась во сто крат. Давление в воздухе и звон нечистой силы заставили небеса снова потемнеть, словно ночью, и сверху серым вихрем посыпались пепел и пыль, несущие запах смерти. Обычный человек сразу терял сознание от подобной силы, а заклинатель едва ли мог использовать свои способности. Надежда, промелькнувшая золотым светом, в одночасье померкла перед тяжелыми шагами появившегося из черного тумана демона в обсидиановой маске с двумя длинными рогами.

С каждым шагом незнакомца земля сотрясалась, и в ушах Хай Минъюэ звенело. Юноша не мог подняться, словно на его плечи опустилось несколько цзиней веса, который настойчиво клонил его к земле, будто в поклоне перед Императором. Демон шел вдоль опустевшей улицы с разрушенными домами, не сводя пустых глазниц маски с застывших на снегу юношей.

Один взгляд на жуткую обсидиановую маску холодил сердце Хай Минъюэ. Перед ним стоял король демонов, сжимая в руке кроваво-красное копье. Юноша опирался на свой меч, воткнутый в землю, и не позволял себе отвести взгляда: даже если ему придется умереть, он будет смотреть своей смерти в пустые глазницы.

Ай Люань остановился совсем рядом, и внезапно давящая демоническая сила ослабла, словно вокруг него образовался невидимый купол. Чэн-эр смотрел вверх на жуткую фигуру, облаченную в черное, его лицо ничего не выражало, равно как и маска, застывшая в одной гримасе.

Ай Люань ничего не сказал сыну, взгляд его пустых глазниц был прикован к Хай Минъюэ. Он протянул к нему руку. Когда ледяные пальцы коснулись щеки юноши, тот даже не смог отшатнуться, словно холод парализовал его.

Тяжелый голос прозвучал из-под маски:

– Я не думал, что наша встреча настанет так скоро.

Голос перетряхнул сознание Хай Минъюэ, точно гром. Изо всех сил сопротивляясь парализующему холоду, он вытащил меч и направил дрожащее острие на короля демонов.

Ай Люань не отнял руку, но провел большим пальцем по щеке юноши, заставляя того содрогнуться и выронить меч. По спине Хай Минъюэ потек ледяной пот.

– Прямо как я и сказал тогда, теперь мы с тобой заклятые враги. Даже у Небес есть границы, безгранична лишь жестокость судьбы.

Хай Минъюэ сквозь зубы произнес в неверии:

– Что?

Ай Люань отнял руку от щеки и прикоснулся к своей маске. За несколько секунд она рассеялась, открывая его настоящее лицо, бледное и красивое, с полными губами, четкими бровями и яркими фениксовыми глазами, которые горели нежностью и грустью. Хай Минъюэ заледенел. На секунду ему показалось, что на него смотрит Ши Хао, повзрослевший на десяток лет.

Голос короля демонов теперь звучал по-человечески, тихо и печально:

– Ты не видел моего истинного обличья, но и это красивое лицо Цин Фэна исчезло из твоей памяти.

Его теплый взгляд задержался на Хай Минъюэ еще немного, а затем упал на Чэн-эра. Губы короля демонов растянулись в мимолетной улыбке, и больше он на него не взглянул.

– Спасибо, что заботился о моем бедном сыне, – сказал он Хай Минъюэ. – Он не заслужил расплаты за грехи его матери. Когда настанет нужный час, он примет от меня свой законный титул, который я ему задолжал.

Его маска снова появилась на лице в тот момент, когда