Жрец со щитом – царь на щите - Эра Думер

«В путь, юноша Луциан».

В путь… в один конец. Нет. Нет.

«Предо мной братоубийственная история».

Я не хотел, чтобы Аион убил Ливия моими руками. Я не хотел, чтобы Сатурн убил его руками меня. Как ни крути, мы оказались в страшной западне.

XVIII. QUIA NOMĬNOR LEO

* Ибо я зовусь львом

Мои руки держали копьё и анкил, готовясь к атаке, но совершенно не слушались. Я не мог контролировать движения и ужимки бога-химеры.

С противной стороны ситуация складывалась не лучше – под оболочкой Ливия бдел Сатурн. Сквозь трещины в медной маске пульсировала тьма, которая, казалось, наполняла и чёрную как ночь обсидиановую косу. Это бог. Вооружённый бог, которому однажды удалось ранить Аиона – и что, Орк побери, ему мешало сделать это повторно?

– А где же твоя двуликая подстилка? – с издёвкой полюбопытствовал Аион.

Сатурн молчал. Он не мог говорить, как и все боги, что приходили в тело с помощью артефакта.

– Молчишь? Молчи… – прошелестел, как листья на ветру, Аион. Он поиграл копьём, тыча в сторону оппонента: – Я прознал, что вы, ублюдки, замыслили заговор против меня.

Тишина. Аион услышал в ней укор и расхохотался:

– Не надо говорить мне о предсказаниях! Они противоречат вечности, Сатурн. Не надо говорить мне, что будущее предопределено, не вторь ты своему братцу, потому что это беспринципная ложь!

«Образцовые разборки богов», – вздохнул я, пытаясь взять себя в руки.

Сатурн не оставил врага без ответа: взмахнул рукой, и мы погрузились в иллюзию. Регия превратилась в бело-красный зал.

Вне времени. Угодья Сатурна

Из широких окон с разбитыми рамами лился тёплый солнечный свет. На ветру колыхались изодранные занавеси. У дальней стены пустовал трон, окружённый светящимися сферами, что парили в воздухе. По багровому полу ступали ноги Сатурна, одетого в пепельную тогу, изожранную паразитами. Его чёрная с проседью борода достигала живота, а под морщинистым лбом чернели утомлённые очи.

Сцепив руки на пояснице, он гулял меж разрушенных колонн. Как и сферы, их части парили в воздухе, застряв в жерновах Времени.

– Зачем явился сюда? – вопросил он очень низким голосом, остановившись около двери, которой во владениях и в помине не было.

В неё вошла фигура в белом. Бог с юным, почти девичьим ликом, пряча под накидкой пожилое на затылке, вышел к брату. В белоснежном одеянии с пурпурной полосой на подоле, светловолосый, с губами цвета вишни, румяный, как сама жизнь, Янус произнёс:

– Здравствуй, Сатурн.

– Янус, я задал вопрос. – Сатурн повернулся к брату и сложил руки на груди. – Я не ждал тебя с визитом.

– Затворник, – улыбнулся Янус, поигрывая ключами, которыми и открыл несуществующую дверь в обитель бога Времени. – Я не поддерживаю неприязнь к тебе, которую развели братья и сёстры. Они всё никак не забудут Кроноса – время, знаешь ли, пожирает даже детей. Такая философия.

– Какая же философия у тебя? – с вызовом спросил Сатурн.

С уст собеседника не сходила улыбка:

– Я на коне. Придёт час, когда про меня забудут. – Янус погладил мрамор колонн и провалился рукой в разлом. – Нет никакой философии, я просто знаю наперёд, что моя слава пройдёт.

– Тогда ты должен знать, что я не рад гостям. Уходи. – Разъярившись, Сатурн воздел руку к потолку и материализовал своё оружие – косу. – Я не доверяю никому из вас, небесных выродков.

Он занёс косу в попытке убедить брата, что не шутит.

– Не выгоняй меня, брат. – Янус подобрался к Сатурну и выставил указательный палец, отведя посох за спину, чтобы показать чистоту намерений. – Я пришёл возвестить тебя о готовящейся диверсии.

– Диверсии?

– Угости меня амброзией, – сказал нежно Янус. Внезапно голос сломался до жуткого старческого тона, который вещал спрятанными на темени губами: – А ежели ещё раз наставишь на нас косу, я выпотрошу тебя и начну гадать по твоим внутренностям, какой глаз выдрать тебе следом – левый или правый.

Сатурн качнул косой, заново разглядывая милый лик брата. Молодой Янус коснулся щеки, улыбнувшись как ни в чём не бывало:

– Любишь ли ты сплетни? Хочешь, расскажу кое-что? Давай же, это очень любопытно!

И Янус поведал Сатурну, что заглянул в будущее и узрел, что миром будет править жестокосердный бог Бесконечности – олицетворение круговорота времени в виде крылатой змеи с головою льва. Сын Кроноса – Аион. Фальшивый бог, стремящийся установить единоличное царствование над людьми.

– Лев – огонь, змея – земля, птичьи крылья – воздух, – завершил сказ Янус и опёрся о посох. Он пил божественное вино, которым потчевал хмурый от внезапных вестей и визита Сатурн. – Лжебога одолеют те, кто воплощён в этих стихиях.

– Что же ты тогда хочешь от меня, Янус? – спросил Сатурн, уперев руку в подлокотник трона, и потёр лоб. – Раз всё предопределено, как и его смерть.

Янус поднёс кубок к пухлым губам и выдохнул, колыхнув вино – по поверхности пошла рябь.

– Мы начинаем созидать и вмешиваться, мой дорогой Сатурн, – промолвил он задумчиво. – Созидать и вмешиваться. Для победы нам понадобятся трое: Лев, Змея и Птица. Так, – Янус опустил перст в кубок и перемешал амброзию, – их путь приведёт нас… к нам же.

В отражении вина возникла мозаика из Регии, изображавшая конфликт Януса и Сатурна.

690 г. до н. э., Регия

Изображение в кубке бога растворилось и превратилось во фреску над нашими головами. Я одурел от количества пророчеств и запутанных красных нитей, что каким-то боком вывели нас под проклятую мозаику. Всё встало с ног на голову, я уже не поспевал за откровениями и тупо злился, ведь мы с Ливием пострадаем по прихоти надменного божка и обезумевшей нимфы.

– Ты напал на меня, Сатурн, – поморщился Аион и погладил живот. – Ранил. Было больно, – он протянул, – но не смерте-ельно. Серьёзно, брат, предсказание твоего двуликого подпевалы потеряло всякий смысл. – Он рассмеялся, загибая персты: – Пташка упорхнула, лев – в моей клетке, а змею… – Аион выставил копьё и пригнулся в идеальной стойке, – я вот-вот обезглавлю.

Я почувствовал, как моё тело потянуло вперёд с копьём, направленным прямо в грудь Ливия. Но Сатурн отклонился с лёгкостью пера, опавшего с высоты птичьего полёта. Он взмахнул косой, звонко рассекая воздух. Аион, не слыша моих воплей, заново набросился на врага.

Сатурн ответил ударом косы, но Аион успел закрыться анкилом. Лязг оглушил нас, но Священный щит, как божественное орудие, выдержал обсидиановый удар. Аион вынуждал мои ноги бегать со сверхъестественной скоростью, а Сатурн –