Осколки будущего - Алевтина Ивановна Варава
Близящийся Новый год должен был стать первым общим торжеством – с Никой, мамой и папой. Чтобы не оказаться в центре внимания за столом, кроме молодого человека, Аня позвала в гости Кристину и Мэри-Лин с матерью. Но Крис, путаясь и смущаясь, объяснила, что Артур обещал посвятить её в японские новогодние традиции, и она уже дала слово отмечать праздник с ним. Причём даже аргумент, что в Токио полночь наступит на семь часов раньше, не убедил её принять приглашение подруги заглянуть по истечении тамошних торжеств, ибо «первое утро года – тоже чрезвычайно познавательно!»
Аня настаивала, соблазняя тем, что семейная и, возможно, чуток неловкая часть праздника продлится только с шести вечера до боя курантов, потом папа и мама уедут в ресторан, который Саша Суханов забронировал и оплатил задолго до нежданного обнаружения Аниных отношений, и которым частично пожертвовал скрепя сердце, – ведь там ждали друзья. Но и это не помогло. Чего-то Кристина недоговаривала.
Ответственной за Сонечкин отход ко сну была Елизавета Афанасьевна, согласившаяся встречать 2009-й на работе. А следить за порядком должна была мама Мэри-Лин. Весь этот отличный план омрачали наличие Стаси и бабушка Элеонора, неожиданно приехавшая в гости в восемь вечера.
Характер у матери Анжелы сложный. И доминирующая его черта – поучать. Бабушка всегда знала, что как нужно делать, и это всегда диаметрально расходилось с тем, как в данный момент делали. Неправильные слишком открытые платья, неправильные отношения семнадцатилетней Ани с мужчиной, неправильно нарезанный салат, неправильно, когда в доме живёт няня, неправильно, что дети пьют алкоголь. Вот краткий перечень сегодняшних замечаний. И ещё неправильно, что папа и мама после двенадцати уезжают.
Потому бабушка решила остаться у Сухановых и контролировать.
– Да ну какого же чёрта?! – возмущалась принцесса Авелилона, стоя в ванной и наблюдая, как Тина подводит глаза широкими чёрными линиями. – Она всё портит! Городит какую-то чушь! Ещё и ночевать тут собралась. – У Ани были свои потаённые надежды на очарование праздничного вечера. Родители уедут, домомучительница положит Соню спать, Стася слиняет к своему компьютеру, и, может быть, Ника в новом официальном статусе соблаговолит скостить неполный год до совершеннолетия суженой. – Нора же будет всю ночь выносить мозг! Не опробовать ли нам эти колечки и не убедить ли её убираться праздновать у себя?
Колечки к Новому году всем воинам подарила Ханна. Она давно искала в закромах мешок камней, управляющих памятью. Для отшельницы с заколдованного острова корректировка воспоминаний вполне обыденна, но вовсе не нужна, потому она не обратила внимания на артефакты, когда наткнулась на них ещё в детстве. Однако гипнотизирующий амулет, когда-то найденный для Сонечки, очень походил на вделанный в янтарь минерал с пальца Тины-из-зеркала-Натали, и Ханна была уверена, что где-то видела шкатулки с целыми горстями таких же. А учитывая, с какими проблемами в быту часто сталкивались её друзья, откопать полезные штучки стоило. На это ушло немало месяцев, так как Ханна никогда не отличалась последовательностью в поставленных целях, но в какой-то момент провидение всё же ниспослало ей искомое вновь.
Камешки были отданы Маргарет – обработать у ювелира и вставить в кольца. А потом подарены всем к Новому году, да ещё целую шкатулку запасных пристроили на полочке в Воротах.
Продолговатые лазурные минералы, если верить Ханне, обладали удивительными свойствами. Позволяли легко корректировать краткосрочную память. Ими можно было заставить кого-то забыть увиденную странность или не замечать чего-то необычного, просто не запоминая этого. Подарок обещал сильно облегчить жизнь, и Аня всерьёз намерилась немедленно его применить.
– Старушке дома скучно, – попеняла Салли, сидящая на закрытом унитазе, – а ты хочешь, чтобы она такую ночь провела одна перед телевизором в пустой квартире.
– Вам с Селеной придётся молчать до зари, – попыталась найти рычаги давления Аня.
– Мы потерпим, – пообещала кошка. – И вообще, вы не умеете пользоваться как следует этими кольцами. Ещё сведёшь бабушку с ума! Аня, не выдумывай.
В дверь постучали. Стас требовал сейчас же выметаться из уборной, потому что во второй засела Нора со стопкой Тининых журналов – громогласно причитать по поводу их содержания.
Аня направилась вниз.
Папа с Никой оттаскивали массивный стол от стены, чтобы всем хватило места, Бэлла болтала с Анжелой на кухне за бокалом вина. Мама расспрашивала Чёрную Вдову о недавней поездке в Рим и в целом о жизни за границей, ведь по официальной версии Алэны оттуда не так давно переехали. Послушать, как временщица царя Вильгельма XII века выкручивается в подобной беседе, Ане не удалось: случилось непоправимое – оставившая журналы бабушка Нора увидела, как на террасе Мэри-Лин курит трубку.
Тут и менее склонная к возмущению пожилая леди советской закалки не сдержалась бы, а уж Элеонора и вовсе устроила форменный разгром. Даже мама с папой встали на её сторону и накинулись на Бэллу, которая пыталась защищаться, уверяя, что младшему поколению нужно давать свободу и её дочь уже вполне взрослая. О том, что дочери за девятьсот, правда, умолчала.
Вопрос курения трубки стал темой вечера. И потому Аня с Никой бежали от этой распри в её спальню. Но кто-то донёс бабушке – и начался новый скандал, хотя родня ничего не видела и мама грудью отстаивала честь дочери. Притом весьма заслуженно, ибо в этой самой спальне они всего-навсего целовались. Ника продолжал политику джентльмена – непреклонно и с железной выдержкой.
Всех немного примирил наступивший Новый год, а потом уже Анжела с Сашей стали поспешно собираться. Бабушка избрала себе новую собеседницу – бывшего врага Елизавету Афанасьевну. Они отыскали общую тему – дурную компанию, с которой связалась в школе Тина, – и бабушка просто схватилась за сердце, наслушавшись про Очаровательную Подружку осиротевшей внучки.
– Задолбали! – подвела итог та, закрывая за папой и мамой террасу. Они с Мэри-Лин, Никой и Аней задержались перед гостиной. – Этот вечер официально номинируется на звание худшего!
Принцесса Авелилона промолчала. От досады ей хотелось убивать.
– Дамы и господин, что же вы кинули меня на съедение львам? – с ухмылкой спросила Арабэлла, приоткрывая дверь. – Не забывайте о моём скверном нраве. Вот уйдёт старая нянька укладывать Соню, и почтенная матрона доведёт вашу покорную до греха…
Лично Аню до греха едва не довёл ещё и братец. Она подозревала, что бабушку на них с Никой натравил именно он, а теперь Стасик влезал во все разговоры с дурацкими остротами и характерным
