Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская

– Куда?

– На Рубеж, – Публий подошел к столу, собрал документы и не глядя передал их оторопевшему Луцию, – я покажу отчет командующему, обсудим его выступление.

– Прямо сейчас?

– А у тебя есть более важные дела?

Луций рассеянно посмотрел на кипу в своих руках. Он, конечно, хотел держаться подальше от дома сегодня, но не настолько же далеко. Луций никогда не видел Рубеж, никогда не хотел его видеть. Он вспомнил лицо Орхо после того, как тот искал его весь день. Вчера тот носился по городу в поисках Луция. Станет ли сегодня? Вряд ли.

– Нет, – с легкой горечью отозвался он.

– Вот и прекрасно.

Пальцы Публия уже рисовали в воздухе печать. Ее орнамент был графичным, четким и до наклона повторял узор из книг.

– Ты владеешь Печатью Перемещения?

– Разумеется, – сухо ответил Публий, – я планирую занять место Тита, а не Сикста Сивиллы. Консул должен быть там, где происходит политика, и не тратить на это три недели пути.

На мгновение Луция кольнуло подозрение. Он вгляделся в благородный профиль двоюродного брата. Публий был очень похож на Тиберия – высокий и осанистый, с такими же кварцево-серыми глазами, тонким носом с выраженной горбинкой и чуть опущенными уголками губ. Сложно было представить себе этого человека снующим по чужим домам и крадущим людей из собственных постелей. И потом, Публий Авитус был слишком важной фигурой в планах Тита Корвина. Он бы не стал рисковать репутацией своего преемника и доверенного лица ради такого. С другой стороны, собственным братом он рисковал.

– Не так много людей владеет этой техникой.

– И это печально. В вопросах управления важна скорость. Впрочем, можно считать это своеобразной формой отсева бесталанных кандидатов, – Публий протянул руку, и Луций послушно взялся за его прохладную сухую ладонь, – la vojo de mil paŝoj komenciĝas per la sama, lasu ĝin finiĝi kiam vi paŝas en la malplenon en la sandaloj de la dioj.

* * *

Луций согнулся, стиснув пальцы брата мертвой хваткой.

За долю мгновения он увидел Вселенную. Рассыпался на мириады золотистых пылинок, слился с равнодушным чужеродным потоком, а потом его вырвало из него, стиснуло, слепило обратно в тело, которое теперь казалось чужим и нелепым. Восхитительное ощущение, которое ему больше никогда не хотелось переживать.

С трудом приходя в себя, Луций выпрямился. Публий насмешливо посмотрел на него.

– Тебе стоит начать практиковать эту печать, если планируешь идти по моим стопам. – Публий оправил тогу. Его голос не только не сбился, он даже темп и тон не сменил. – Привыкнешь. Добро пожаловать.

– Где мы находимся?

– В Виледе.

Подняв глаза, Луций впервые в жизни увидел Рубеж и оторопел. Он блестел всего в полумиле от них. Тонкая занавесь из золотистой пыли, уходящей в небо, в которой едва угадывались контуры печатей. Она колыхалась словно бы от ветра, переливалась в лучах холодного солнца, смазывала очертания пространства за собой. У ее подножия был виден аванпост боевых магов, поддерживающих печати на этом участке. Луций завороженно рассматривал стену, которая казалась хрупкой и невесомой, но на деле состояла из десятков сплетенных заклинаний, призванных удержать или убить любого, кто коснется ее снаружи.

Очень много магии. Невероятно много магии в одном месте.

– Впечатлен? – с легкой насмешкой спросил Публий.

– Еще бы.

– Не переоценивай силу Рубежа. Орда умеет прорывать нашу защиту, – брат смотрел на занавесь с непонятной Луцию неприязнью, – не будем терять время, идем.

Луций кивнул и поспешил за братом. Военному лагерю в Виледе был уже не один десяток лет. Временные палатки давно заменили стройные ряды массивных зданий, крытых выгоревшей, когда-то алой, черепицей. Лагерь почти напоминал город. Почти. Слишком ровные улицы делили пространство на слишком одинаковые прямоугольные секции, вокруг стоял слишком монотонный лязг брони, скрежет заточки и звон кузнечных молотов. Луций шагал по мощеной претории, которая вела к весьма помпезному зданию штаба, и словно не до конца верил в существование этого места. Зато стал куда лучше понимать, почему Марк Центо окончательно свихнулся после года службы. Иначе и быть не могло.

Луций старался не пересекаться взглядами с легионерами. Он их, впрочем, не интересовал. Военные негромко гудели о своем. Ближе к центру лагеря он заметил, что гул голосов почти стих. Он огляделся. На небольшой площадке, окруженной насыпью, к кресту была привязана женщина.

Кисти рук посинели. На шее и лице запеклась кровь, глаз заплыл так, что черты лица едва угадывались. Длинные каштановые волосы спутались. Она была жива и свирепым волком глядела на проходящих мимо солдат.

– Никогда не видел талорцев? – спросил Публий, заметив, что Луций замешкался.

– Нет, откуда, – от лжи даже пульс не ускорился, – живых, по крайней мере. Зачем она здесь?

– Для поднятия духа, очевидно. Приятно видеть врага поверженным.

– Что с ней будет дальше?

– Не задавай глупых вопросов, – назидательно покачал головой брат, – идем. Мы прибыли сюда не за этим.

Женщина на кресте заметила Луция и одарила его взглядом, полным презрения. Луций поспешил отвернуться. Эта девица сюда не с добром явилась, она не жертва, а трофей. Луций раздраженно царапнул себя ногтем по ладони. В наследство ему, что ли, это досталось? Высокие скулы, светлые волосы и неуемная симпатия к детям Старого Тала.

Луций искоса посмотрел на Публия. Он редко видел брата таким довольным: глаза горели интересом, а двигался он легко и энергично. Видимо, подготовив отчет раньше срока, Луций выкроил ему драгоценное свободное от забот время, которого Публий не видел уже давно.

– Брат?

– Слушаю.

– Кто-то занимается по… исчезновениями Младших магов? – Луций следил за его лицом и молился богам, чтобы не увидеть на нем мрачную тень – доказательство его причастности.

– Нет, Луций, у нас нет на это ресурсов. Кто-то из народных трибунов поднимал вопрос. Так что пусть они этим и озаботятся, – Публий поморщился, – не понимаю, почему тебя это так волнует. Люди приезжают и уезжают из Эдеса. Эти маги давно где-нибудь на юге. Я уверен, что они просто бегут из-за слухов о скором наступлении.

– Даже если так, разве это не должно нас беспокоить? И потом, консул говорил, что это может быть талорская диверсия.

– Не стоит прислушиваться ко всему, что говорит Тит, – Публий закатил глаза, – любая его речь, даже в узком кругу, – речь политика. Естественно, он любую проблему свяжет с талорцами, будь то ураган или сбитые печати в акведуках. Будем откровенны. Ордынцы звери, но не идиоты, чтобы похищать в Эдесе одного мага в