Ступени над Бездной. Том 1 - Баобэй Мэйжэнь

Цин Фэн дернул губами, вернув себе непринужденный вид, и сказал загадочно:

– К тому же мое сердце уже занято другим человеком.

Чэнь Тай ужасно смутился – он совсем не привык говорить о таких вещах, поклявшись хранить целомудрие до смерти.

– Ты все же в кого-то влюблен?.. Могу я полюбопытствовать, в кого?

Цин Фэн тряхнул головой с лукавой улыбкой:

– Боюсь, время признания еще не настало. Я скажу тебе позже.

Чэнь Тай больше не заводил разговора на эту щепетильную тему, и юноши продолжали общаться как прежде.

Их дружба стала действительно крепка и гармонична. Иногда они спускались с горы вместе и посещали ближайшие поселки, чтобы помочь людям, выполняли поручения ордена, подбирали заблудших сирот и покупали много бумаги, чтобы растратить все деньги. Цин Фэн упрашивал Чэнь Тая «пожертвовать немного денег на развитие виноделия страны», и Чэнь Тай, прочитав ему проповедь, в итоге покупал кувшин вина, но сам не пил. В такие спокойные вечера, нагруженные бумагой, они садились у обрыва, созерцая, как сгущаются сумерки и выходит луна над побережьем Страны Сяо.

В одну из таких ночей Цин Фэн прочел стихи:

Над морем восходит яркая луна.

Восхваляет ночь прохладный ветерок.

Розовый лепесток летит на восток.

Мы на краю света вместе в этот час.

Сердце Чэнь Тая затрепетало в волнении от красоты простых строчек, откликнувшихся в нем знакомым теплом.

– Кто написал эти стихи? – спросил он, восхищенный.

Цин Фэн, не отрывая взгляда от черного небосвода, произнес:

– Я. Много-много лет назад.

Чэнь Тай спросил:

– Может ли быть, что они посвящены твоей тайной возлюбленной?

– Очень может быть, – лукаво ответил Цин Фэн. – Имя «яркая луна» весьма подходит ей. Ее белые одежды на фоне ночной черноты так похожи на луну.

Чэнь Тай помолчал какое-то время, пораженный откровением, а затем неловко засмеялся:

– Надо же, одежды жрецов тоже белые. Можно было бы подумать, что твоя избранница живет в нашем монастыре.

Цин Фэн мотнул головой, довольно сощурившись.

– К сожалению или к счастью, к ордену Тяньюань этот человек еще не имел отношения.

Часть 4

Яркая луна (III)

Напряжение и обидные выпады со стороны других жрецов заставляли Чэнь Тая чувствовать себя неловко и ощущать себя изгоем. Он часто не мог заснуть, накручивая себя по множеству причин, и даже начинал сомневаться в том, что действительно праведен, поэтому бессонные ночи посвящал изучению буддийского пути в надежде избавиться от душевных мучений. Однажды он все же сумел заснуть ненадолго, но внезапно среди ночи его кто-то разбудил.

– Хэ-сюн! – шепотом говорил какой-то мужчина у него над головой. – Хэ-сюн, это я, Вэй Хуаи, проснись!

Чэнь Тай разлепил веки и испугался – над ним возвышался юноша с лисьими ушами на макушке, опираясь всеми конечностями на кровать. Прядь его длинных волос свисала над лицом Чэнь Тая и щекотала ему нос.

– А-А-А-А!

Он заорал и столкнул незнакомца на пол. Вэй Хуаи рассеянно уселся на полу, потирая спину. Чэнь Тай ошеломленно пялился на то, как девять огромных хвостов плавно качаются за спиной юноши.

– Хэ-сюн, ты что, не узнал меня? – жалобно спросил Вэй Хуаи. – Попав сюда, я двадцать лет провел в теле лисы, пытаясь восстановить духовные силы, чтобы вновь стать человеком. Только этой ночью смог превратиться. Ох, мои хвосты! Я… не знаю, как их спрятать, я еще очень слаб. Возможно, я превращусь обратно в лису, когда истрачу все силы. Какая неприятность…

Он досадливо почесал голову, и его уши забавно дернулись.

– Дух лисы… – произнес Чэнь Тай ошеломленно. – Девятихвостый лис-оборотень…

Вэй Хуаи совсем раскис и стал бормотать себе под нос:

– Ты не помнишь меня… ах, наверно, ты попал в тело этого жреца, когда он был ребенком, а так как он слаб духовно, ты не можешь восстановить свою настоящую личность. Король Ши-то все помнит, а ты… Ах, все же больше всех досталось мне! Я оказался в своей первоначальной форме, так как потерял все силы, ой, как тяжело мне жилось, меня кто только не драл, от кого только я не убегал, бедный я…

– О чем ты говоришь, дух лисы? – спросил Чэнь Тай, не в силах разобрать его бормотания.

– Да ни о чем, братец, ни о чем важном, – поспешил ответить Вэй Хуаи. – Фамилия моя – Вэй, зовут Хуаи, я дух лисы, о котором твоя младшая сестра заботилась. Послушай меня, есть кое-что важное, что я должен рассказать тебе.

Чэнь Тай сел на кровати, и лис плюхнулся рядом.

– Две важные вещи, – уточнил Вэй Хуаи. – Во-первых, твоя сестра серьезно помешалась на короле… то есть на твоем друге Цин Фэне. Мне страшно жить с ней в одной комнате… Она постоянно говорит о нем со мной, поет мне песни и танцует, будто этот скромный ободранный лис – Цин Фэн! Она даже… – Он наклонился вперед и прошептал: – Целует меня в морду, воображая, что я – это он! О, несчастье! Будь я человеком, я был бы рад компании столь прекрасной девы, но я же до сих пор был блохастым животным! Но не обо мне речь, а о ней! Как ее домашний питомец, я был вынужден сопровождать ее везде, и, к моему ужасу, она постоянно следила за вами двумя, буквально ходила по пятам и подглядывала-подслушивала.

Чэнь Тай сидел не шевелясь в неверии. Его сестра… он бы никогда не подумал, что его невинная сестра способна на такое отчаянное поведение.

Лис покачал головой и продолжил, вздыхая:

– Ах, она так одинока. Другие послушницы не дружат с ней, и потому она всегда одна. Вот только я у нее стал отдушиной. С тех пор как все узнали про то, что ее брат привел демона на гору, а она завела с ним дружбу, другие ученицы стали избегать ее как чумную.

Сердце Чэнь Тая похолодело.

– Она никогда не говорила мне… В последнее время мы редко видимся, точно она… тоже избегает меня.

Вэй Хуаи сочувственно опустил уши:

– Это все ревность… Она так одержима чувствами к Цин Фэну, что даже родной брат превратился для нее в угрозу. Ведь вы проводите столько времени вместе и его искренняя улыбка сияет только для тебя. В твоей компании этот молодой человек раскрывается и рассказывает тебе всю свою подноготную, в то время как с другими, особенно с твоей сестрой, он словно говорит из-за закрытых каменных ворот.

– Это не так, – удивленно