Мертвые земли Эдеса - Софья Шиманская

Когда Луций бросил печать в похитителя, он моментально вообразил, как в венке триумфатора предъявляет Публию преступника, потом как его чествуют в роли спасителя отечества, как он ведет обвинительное дело и его назначают консулом, и вот уже честь фамилии Эдера восстановлена, и…

Он смотрел на восковое лицо Квинта Корвина, его потускневшие золотистые глаза. Горло жгло от кислой рвоты и стыда.

Марк подошел к нему, подхватил под локоть и оттащил от трупа.

– Я разберусь.

– Какого хера я сделал? – Собственный голос напоминал Луцию скулеж побитой собаки.

– Это я сделал. Нужно убираться. – Голос Марка звучал спокойно, даже деловито. Озабоченность выдавало только лицо цвета морской пены и искусанная в кровь нижняя губа.

– Но я… – начал было Луций и осекся.

Кто виноват в произошедшем, они разберутся как-нибудь потом. Луций сплюнул мерзкую розовую от вина слюну и, борясь с тошнотой, затащил тело раба на труп сенатора. Шестнадцатилетний парень весил как груженая телега, и его шея глухо хлюпала от каждого движения.

Марк аккуратно начертил Печать Перемещения, хотя у него не было когтя и дрожали руки. Он был военным трибуном и изучил это заклинание, чтобы мотаться с рубежей в Эдес и обратно.

Для того чтобы избавляться от трупов, она тоже подходила отлично.

– Больше троих мне перемещать не доводилось, – тихо сказал Марк. Он закончил печать, а затем подхватил оба тела. – Сначала отправлю их, а потом вернусь за тобой.

Луций сглотнул. Сколько раз Марк Центо покрывал его мелкие проступки в детстве? Он был хорошим человеком, порядочным и честным, дисциплинированным. Сколько раз Луций шутил, что он – птичий помет на его багряном сагуме.

Он вложил в голос все спокойствие, на которое остался способен.

– Займись делом, – улыбнулся он, – дойду домой сам. Недалеко.

– Луций, ты…

– Я в порядке, Марк.

Марк, помедлив, кивнул, хрипло произнес заклинание и сделал шаг, протаскивая за собой тела и исчезая в невидимом проеме.

Луций рухнул на колени.

Его рвало. Рвало вином. Рвота смешивалась с темной кровавой лужей. Ему казалось, что вот-вот горлом пойдут внутренности. Что кровь под ногами – его собственная, и что он в ней тонет. Что сейчас его голова взорвется от давления. Что он умрет прямо здесь, в этом черном зловонном переулке. Последние крохи самообладания он потратил на то, чтобы прогнать Марка. А теперь одиночество, ужас и вяжущий смрад крови придавили его к земле.

Каким-то чудом за все это время в проулке не появилось ни одного человека. Скорее всего, Квинт Корвин не просто так выбрал это место. Это был узкий проход между двумя заброшенными домами, в который не смотрели окна. Стены гасили все звуки. Появление здесь Луция – трагическая случайность. Он стоял на четвереньках, судорожно пытался вдохнуть. По его лицу катились едкие горячие слезы.

Вдруг спины коснулась чья-то рука.

Луций в ужасе отшатнулся – и упал бы на бок, но рука придержала его за пояс, потом приподняла и убрала грязные волосы с онемевших щек.

– Не может быть. Серьезно?

Голос рядом звучал гулко, будто через толщу воды. Он попытался поднять взгляд, но не смог: просто повис в очередном рвотном позыве. Вино кончилось. Его тело исторгало горькую желчь.

Чужие ладони неожиданно прижались к его ушам. Они были очень мокрыми и холодными. Казалось, будто талые капли потекли по шее. От этого внезапно стало легче. Горло все еще конвульсивно сжималось, но Луция как будто силком тащили в реальность. Ту, в которой вино было вином, а не ошметками внутренностей, в которой у него не было причин умирать. Он прерывисто вздохнул и закашлялся.

– Дыши. Это не твоя кровь. Не знаю, что тут произошло, но ты пока просто дыши, – спокойно проговорил незнакомец, а затем осторожно перетащил Луция к стене. Луций разлепил опухшие веки и с трудом сфокусировался.

Он увидел смуглое лицо и удивительно спокойный взгляд ясных глаз цвета еловой хвои.

– Ты кто? – прохрипел Луций.

Незнакомец убрал руки от его ушей, но Луций панически вцепился в его предплечья, возвращая ладони на место. Ему казалось, что сейчас только этот холод не дает голове лопнуть, как переспелой дыне. Незнакомец перестал сопротивляться и ладони больше не убирал.

– Меня зовут Орхо. Что произошло?

– Я убил… – пульс снова участился и застучал в ушах, в глазах, в горле, – я убил сенатора, я думал, он… Мой раб погиб, его… его дядя подарил. – По лицу Луция текли слезы. Голос разума просил его заткнуться и никогда не произносить этих слов вслух. – Я не хотел, я думал, он похищает магов, а он…

– Кажется, он похищал меня.

Руки на голове Луция становились теплее. Слепой ужас отступал и освобождал пространство для боли. Он как будто обратил наконец на нее внимание: жгуче саднило горло, каждая мышца тела превратилась в дрожащее желе, внутри черепа будто перекатывались свинцовые шары. Луций скривился, судорожно вздохнул, закашлялся и оперся на предплечья незнакомца.

– Я отведу тебя домой. Тебе нужна горячая вода.

Разум Луция наконец пробился на поверхность и ощерился тревогой. Он чуть отшатнулся и уставился на незнакомца.

Темный выгоревший жилет, перевязанный широким, расшитым зелеными бусинами поясом – одежда северных кочевников. На открытой груди нет Первого Тавро, которое делают всем магам, – не маг. Квинт Корвин хотел похитить его – зачем? Он важен? Они знакомы? Чего он хочет?

От всех этих мыслей Луция снова замутило, и он болезненно сморщился, сползая по стене.

– Я тебя не знаю, – просипел он.

Винная кислота, кажется, сожгла ему горло.

Кочевник бесцеремонно подхватил его под плечо и поставил на ноги. От него пахло какой-то свежей горечью и пылью. Это был знакомый запах. Он напоминал что-то уютное и родное, оплетал тело плотным коконом. Луций напрягся, но его тело отреагировало на это возмущенным жжением, отчего он пошатнулся, потерял равновесие и повис на плече кочевника.

– У меня была возможность навредить тебе, пока ты тут валялся, – заметил Орхо, – если хочешь, я могу тебя ограбить.

В его словах был смысл, и им хотелось верить. Кроме того, Луций не был уверен в том, что сможет добраться до дома самостоятельно. Он еще раз с подозрением покосился на Орхо и помотал головой.

– Не надо.

– Тогда не буду. Это просто благодарность.

Орхо практически нес Луция – тот только для вида перебирал ногами. Орхо был чуть выше ростом. У него были жесткие плечи и выпирающие ключицы. Одна из них врезалась Луцию в подмышку. Так они вместе двигались, огибая редких прохожих, как два товарища, один из которых вдрызг пьян.

На очередном повороте