Дети Цеарии - Владимир Сумароков
– Васэ, под прицел его, – сказал гвардеец, подходя к Асанару. – Ты как, воин? Порядок?
Асанар кивнул, попытался подняться и закашлялся. Икрам протянул ему подобранный меч Тидеруса, нахмурил брови, затем бережно подхватил мальчика под руки и помог встать на ноги.
– Все позади, дружок, – улыбнулся мужчина. – Твоя сестра где?
– Я… не… знаю… – с трудом проговорил Асанар сиплым голосом. – Она… закричала… и… пропала…
– Ладно, не напрягайся, – Икрам похлопал мальчика по плечу. – Потом расскажешь. Пойдем, поговорим с этим куском дерьма.
Васэ безотрывно держал лежащего на дороге человека герцога под прицелом. Зукрич стоял у его ног, словно держа дистанцию от внезапного нападения, прикрывшись щитом и закинув палицу на плечо. Икрам присел, склонив голову на бок.
– Что вам нужно от них? – медленно проговорил гвардеец таким тоном, от которого даже Асанару стало не по себе.
– Ничего…ничего я те не скажу, солдатик… – промямлил поверженный мужчина, повернув разбитое лицо к Икраму. – Хоть убей… ничего…
– Ты жить-то хочешь?
– Я… я же сказал… поцелуй мой…
Стрела, пущенная Васэ, угодила прямо лоб. Мужчина дернулся и затих.
– Васэ… – вздохнул Икрам, помотав головой. – Мы же могли его раскусить. Ты зачем его убил?
– Прости, командир, не удержался, – угрюмо ответил Васэ, опуская лук. – После того, что я увидел и услышал… Ну, им всем только червей кормить.
– Мы даже не узнали, откуда он. Кто, откуда, где их главный. Вряд ли этот бородатый был у них за старшего.
– Они… люди герцога, – присоединился Асанар, потирая грудь. – Они хотели… отнести Десеану ему.
– Ему? – нахмурился Икрам. – Люди герцога, стало быть… А я то думал, почему они себя так вольно вели. Подумал, что они местные, просто приехали на ярмарку. Но нет… Герцог, герцог… А какой?
– Не… знаю. Они не сказали.
– Это усложняет все, – мужчина подошел к трупу Токрега и вытащил топор. – Хоть где-то пригодился этот огрызок… И стража вся спит, ни единого патруля. Полный бардак… Эх, я им устрою всем! Найду Бидхена и всеку ему по самые…
– Икрам… – перебил Асанар. – Король Тидерус… Он умер.
Гвардеец медленно повернул голову. В его глазах читалась невероятная печаль и изумление.
– Что… Но как? Где?
Асанар рассказал всю историю, которая произошла в лесу с нападением аетерналиса. Зукрич, слушая его, хмурил лоб все сильнее и сильнее, а Васэ пустым взглядом смотрел на тело, которое он лишил жизни. Лицо Икрама сильно посмурнело.
– Смерть Тидеруса кан Ноэла все меняет… Будет хаос и начнется борьба за власть. Шинер… Он уже смирился с тем, что покинет Лерден.
– Почему? – воскликнул Асанар. – Он… Он же брат короля! Он займет трон!
– Не все так просто, Асанар, – взохнул Икрам, – Шинер связан кодексом командира гвардейцев. Так как он единственный, кто напрямую отвечал за жизнь Тидеруса, то он не может находиться в королевстве, потому что не смог защитить своего короля. Я не знаю точно, как это работает, но у него есть трое суток, чтобы покинуть Лерден.
Вдруг скрипнула покосившаяся дверь в таверну, и из нее вышел пухлый маленький мужчина, со стороны похожий на гигантского бобра с рыжими волосами. Он осмотрел улицу, охнул от увиденного месива и достал из-за пазухи платок, который поднес ко рту и едва подавил рвотный позыв.
– Эх… – пробормотал он. – Что же тут было…
– Покушение на детей цеарии, Толстяк, – ответил повернувшийся Икрам. – Мы тут испачкали у тебя все, ты уж прости… У тебя и без этого забот достаточно в твоей таверне.
– Да ладно тебе, – махнул рукой пухлый. – Эти гости мне сразу не понравились, больно наглые. И оказались с гнильцой, как погляжу.
– Еще с какой, дружище. Слушай, у тебя случаем не найдется тройка коней неподалеку? Нам пора в дорогу.
– Почему? – резко спросил Асанар.
– Мы заказали себе дорогу в темницу или, что еще хуже, смертный приговор, – усмехнулся гвардеец. – Устроили бойню здесь с людьми одного из герцогов. Это запрещено всеми законами, и я зуб даю, что кто-то видел наше вмешательство. Будь уверен: на нас спокойно донесут, когда придут разбираться. И сейчас нас никто не защитит, потому что король погиб, Шинера ничего не волнует – никто не повлияет и не объяснит. Да и вообще, кто-то из герцогов промышляет поимкой молодых девушек и не гнушается бить детей. И тебе, и нам здесь делать больше нечего. Кстати, Толстяк, я могу на тебя рассчитывать?
– Икрам, мы с тобой многое прошли, – улыбнулся хозяин таверны. – Ты же меня знаешь. Я ничего не скажу, но ты прав… Кто-то может проболтаться. У меня есть на заднем дворе кони, которые телеги возят. Верну тебе свой должок за тот случай с разбойниками. С меня станется, новых кобыл добуду, не бедствую.
Где-то со стороны площади послышались громкие голоса и звон металла.
– Черт, стража проснулась видимо, – бросил Икрам, посмотрев в конец улицы. – Не успеем тут хоть какой-то порядок навести.
– Ты же гвардеец, они тебя послушают! – воскликнул Асанар, дернув за руку мужчину. – Зачем мы убегаем?
– Они-то может и послушают, – согласился Икрам. – Герцог, кто бы он ни был, не будет разбираться, кто это сделал. И, стало быть, солдатам положено отвести нас на допрос. Убийства в столице запрещены и караются тем же, Асанар. У меня нет выхода. Поспешим.
Толстяк быстро свернул за угол таверны, проведя весь отряд по витиеватому переулку, который вел к огороженному высокой стеной заднему двору. Хозяин таверны вставил небольшой ключик в массивный замок, висевший на створках деревянных ворот, а затем отпер их. За ними было пространство, сплошь заставленное ящиками, бочками и разными мешками, а также парочкой тележек, находящимися прямо у входа. У дальней стены расположился другой навес, но длиннее, под которым в ряд стояло пять коней, беспечно жующих огромный стог сена. Они все были привязаны к внушительному железному кольцу, торчащему из стены. Толстяк подошел к нему, ловко отмотал веревки, а затем быстро подвел трех гнедых
