Дети Цеарии - Владимир Сумароков
– Это, мать его, что за бесовщина, которая устроила такой пожар? – перебил Икрам и нахмурил брови.
– Сначала я подумала, что это магия, колдовство. Но марево было демоном.
– Демо… Кто-о? – дозорный качнулся назад, немного приподнявшись на табурете. – Мне моя покойная матушка рассказывала о них только в легендах и сказках, что, мол, давно на Великой Битве их всех порешили. Да и от многих слышал подобное.
– Я не знаю. Просто рассказываю, – ответила Десеана и поджала губы. – Пожалуйста, выслушай, не перебивай!
Икрам повернул голову, не отрывая взгляда от девочки. Она видела, как у него слегка дрогнули уголки губ, но потом он медленно моргнул и кивнул, вернувшись в начальную позу.
– Мы шли по улице, ведущей на площадь, – продолжила Десеана. – Все дома, которые встречали, были в огне или уже догорали. И были тела… Обезображенные, сгоревшие… До костей! Чем ближе мы подходили, тем громче слышали совершенно иные звуки. Казалось, что там бушевала буря! Выглянули за угол и, никого не встретив, добежали до дотлевающего домика и укрылись за корытом. И увидели прямо у кузницы был силуэт, который метал молнии в сторону площади, а ему в ответ летели волны пламени, и разбивались, будто вода о скалистый утёс. Потом раздались те самые тяжелые шаги, крик, и из дымки вылетел мужчина прямо в стену кузницы. Он приподнялся на одно колено, метнул рукой какой-то сгусток. Я узнала его… Это был Тетим, приезжий торговец! Громыхнуло, и мы услышали смех. Такой низкий, от которого кровь стыла. Из-за угла появилось то марево, подошло к нему, сквозь это полыхающее облако высунуло лапу и Тетима обдало огнём так, что тот просто сгорел в этом пламени… Нечто двинулось в сторону водяной мельницы, где были рыбацкие лодки. Мы подождали, пока оно скроется и побежали за вслед, потому как в конце улицы уже был спуск к реке. От площади не осталось ничего, мы не слышали криков больше, вокруг были лишь кучи сгоревших жителей и домов… Добежали, спустились к берегу и укрылись в зарослях вербейника. Там дым не доходил до нас и можно было дышать, а кусты нас скрывали. Жилища горели друг за другом, вспыхнула мельница, самой последней. Мы так и сидели, пока окончательно не стемнело… Никого не было… Все… Все умерли…
Десеана не выдержала и заплакала. Асанар прильнул к сестре. Икрам покачал головой, тяжело вздохнул, затем встал, подошёл к окну и некоторое время смотрел в него. Повисло молчание, иногда прерываемое всхлипываниями.
– Я… бы-ы… была у-уже но-о… ночь… – дрожащим голосом проговорила Десеана. – И мы на-аконец…
– Подожди, храбрая малышка, – Икрам развернулся и сел у кровати на колени прямо перед девочкой. – Ты очень смелая, держалась так, что мало кто из мужей такое бы смог. Провела брата, выжила, прошли через лес, спаслись от какой-то погани, и только сейчас слёзы льешь. Не торопись рассказывать. Сейчас успокой сердечко. Тебе ещё воды дать?
Десеана кивнула головой. Мужчина вышел и через некоторое время вернулся с полной кружкой. Он подал её девочке, и та медленно начала пить маленькими глоточками.
– Была ночь, – приглушенным голосом сказала она, полностью выпив всю воду. – И мы наконец решили покинуть берег реки и направиться к мосту из деревни. Это было ужасно! Темно, клубы дыма, запах сгоревшего дерева вперемешку с чем-то кислым… Аккуратно мы вернулись на площадь… точнее то, что от неё осталось. И потом услышали шаги. Чудище возвращалось! Мы нырнули в небольшой овраг у дороги, затаились, и вышло это…
Десеана пересказала всё, что потом произошло на площади. По мере её рассказа, Асанар и Икрам внимательно смотрели на неё, и чем дальше она говорила, тем более удивленными становились их лица. И, дойдя до момента встречи с Икрамом, она остановилась. Снова повисло молчание.
–Кхм, кхм… – откашлялся дозорный. – Н-да, вот дела творятся. Стало быть, ты необычная девочка, Десеана, раз понимаешь их язык. А кто ваша мать?
– Эвенида! – хором ответили дети.
– Эвенида? – Икрам вскочил. – Цеария Лердена? Не может быть… Так… Что же делать… Она мертва?
– Нет, матерь едет из столицы в деревню, – сказала Десеана. – Она собиралась увезти нас в Нирхавен.
– И когда она должна приехать?
– Вечером грядущего дня.
– Ох ты… А мы тут праздновать решили… И прямо у нас под носом какая-то тварь всю деревню испепелила… Цеария нас точно на эшафот кинет, зуб даю.
Икрам быстро расхаживал от угла к углу, сложив руки за спиной, и что-то бормотал себе под нос. Потом вдруг остановился.
– Так, давайте-ка прожуем этот хлеб, – он подошёл к табурету и снова сел. – Значит, Десеана, ты говоришь, что эта монстрина, ну то есть демон, сжёг деревню, встретился с таким же собратом, они почесали на ихнем, потом то первое чудище наколдовало невесть что, да так, что пожарище пропало, и всё там искажено, вы это переждали и направились сюда? Так?
Девочка кивнула.
– И теперь для нашего, да и не только нашего королевства, а для всего мира, они собираются уготовить участь деревни?
Десеана снова кивнула.
– И еще. В лесу за нами гналась какая-то очень быстрая тварь и вы без понятия, что это было?
Утвердительный кивок.
– Звучит, конечно, как сказка или детская небылица, – Икрам поднялся, снова подошёл к окну и скрестил руки на груди. – Я бы больше подумал, что это набег эгреонцев с их магами, которые там свои выкрутасы устроили, но у нас с ними мир уже как десять лет. И не было причин таковых, чтобы внезапно нападать, насколько мне известно. Да и добраться до деревни, кроме как через нас или по реке, никак не можно. Надо разобраться во всём этом… Верю я вам. Как бы ни было, но теперь охранять нечего. Только вас. Ладно, ещё успеем наговориться. Ложитесь отдыхать.
Он расстелил две кровати, взял щит с мешком и вышел. Дети быстро юркнули на предоставленные места и моментально уснули.
4
Асанара разбудили яркие лучи утреннего летнего солнца, которые упорно пробивались через окно. В комнате было
