Огненная царица - Мэй Линь
Неподвижные губы Дигуна дрогнули, и он произнес, по-прежнему глядя на Мэй Линь.
– Подлый оборотень, думала меня обмануть? Куда ты девала настоящую Мэй Линь?
Я стоял и слушал, затаив дыхание, и никак не мог уловить смысла сказанного. По отдельности все слова были понятны, но вместе как-то не складывались.
– Старик, напрасно ты ввязался в эту историю, – отвечала ему Мэй Линь. – Мы просто переждали бы здесь несколько дней, пока я не нашла бы надежное убежище для Гаошаня…
«Кто такой Гаошань, интересно? – вяло подумалось мне. – Ах да, это я и есть Гаошань. А зачем мне убежище?»
– Не знаю, что делать с тобой теперь, – говорила Мэй Линь, и на лице ее отразилась мука. – Убить тебя я не могу, но и оставить в живых – тоже. Ты ведь не сможешь держать язык за зубами, и тогда нас найдут.
– Конечно вас найдут, – отвечал Дигун. – Потому что вы шагу отсюда не ступите. Ни ты, ни Гаошань…
– Кто же мне запретит? – высокомерно спросила Мэй Линь. – Уж не ты ли?
Я все никак не мог понять, как же это она висит в воздухе.
– Придется, видно, сделать это вашему недостойному слуге, – ерничая, поклонился Дигун.
– Побеспокойся лучше о себе, – хмуро сказала Мэй Линь, и в глазах ее почему-то зажегся голубой огонь.
– О чем мне-то беспокоиться? – Дигун пренебрежительно пожал плечами. – Кто говорил, что я Волшебный Шест? Так чего мне бояться, если нет мне равных под небесами?
Улыбка мелькнула на лице Мэй Линь.
– Тебе нет равных среди людей, но я-то лиса!
Словно гром грянул с ясного неба, когда я услышал эти слова. Как же так, Мэй Линь – лиса? Но тогда… Я ничего не понимал…
Не вступая в дальнейшие разговоры, Дигун мазнул рукой по воздуху – и в руке его, опять неведомо откуда, появился шест-гунь. Мэй Линь положила руку на талию, рванула – и под луной засиял гибкий меч. Я знал эти мечи. Их ковали из специального сплава и носили обернув вокруг пояса. Они сочетали в себе свойства меча и хлыста, и в умелых руках представляли грозное оружие.
Мэй Линь прыгнула вниз – оказалось все-таки, что она не в воздухе парила, а стояла на краю крыши. Шест Дигуна сверкнул в воздухе и ужалил Мэй Линь прямо в грудь.
О том, что произошло дальше, рассказать сложно. Стороннему наблюдателю, даже и такому опытному, как я, трудно было понять что-то определенно. Выглядело это так, словно во дворе поднялись два смерча. Сначала они вращались рядом друг с другом, потом слились воедино. Этот смерч вращался вокруг своей оси и, словно Великая пустота, всасывал в себя все, что находилось рядом.
В какой-то миг я почувствовал, что я – не единственный зритель. Я поднял голову и увидел на крыше одного из павильонов три молчаливые фигуры. Лунный свет освещал их во всех деталях, я узнал всех троих. Это были наставник Чжан, У Цай и Фокс!
Секунду они мрачно наблюдали за боем, потом старый даос вытянул вперед руку и произнес какое-то краткое заклятие. Смерч в ту же секунду распался, Дигун и Мэй Линь отскочили друг от друга. Наставник Чжан между тем, вытянув руку, продолжал творить заклинания. Словно волны неслись они по воздуху и ударяли в Мэй Линь. И вот чудо – волосы ее порыжели, лицо изменилось, и в нем проступили знакомые черты миссис Фокс!
– Фанлань? – воскликнул изумленный Фокс и в следующий момент огромным прыжком оказался рядом с лисой. – Сестра! Что ты здесь делаешь?
Сестра? Так значит, они не муж и жена? Они брат и сестра? Сердце мое забилось, как сумасшедшее. Я нашел ее, и она не принадлежит другому!
Фанлань стояла перед братом, опустив голову, как нашкодивший ребенок. Дигун ухмыльнулся ядовито:
– Похоже, она предала не только нас, но и вас!
– Старик, заткни свой грязный рот! – взревел Фокс, повернувшись к духу горы Цзиншань.
Палка крутанулась в руках Дигуна, подняв ветер:
– Не хочешь ли сам попробовать?
По бешеному взгляду лиса я понял, что битвы не избежать. Однако рядом с Дигуном и чуть впереди него лицом к лису уже стояли наставник Чжан и У Цай.
– Остынь, Юнвэй, к чему нам драки? – миролюбиво сказал старый даос.
– Говорите за себя, учитель, – пробурчал У Цай. Глазами он испепелял обоих оборотней, ноздри его раздувались.
Однако Фокс уже пришел в себя. Он мрачно глядел на наставника Чжана.
– Вы свое дело сделали, благодарю, – сказал он. – А теперь отдайте нам Гаошаня и уйдите с дороги.
Я увидел, что наставник Чжан заколебался. Увидел это и Фокс.
– Таков уговор! – крикнул оборотень яростно. – Если нарушишь его, станешь клятвопреступником. Война будет объявлена сразу, едва об этом узнает царица!
Старый даос обернулся и виновато поглядел на меня.
– Прости, Александр, – он по старой привычке звал меня моим русским именем. – Ты знаешь, что я связан обещанием. Мне очень жаль.
– Я понимаю, – сказал я после паузы и, открыв дверь полностью, вышел во двор.
Сейчас, когда я увидел Фанлань, я уже не боялся идти к лисам. Мои мысли были только о ней.
– Я готов, – сказал я и шагнул к Фоксу.
На лицах у трех даосов появилось что-то похожее на боль и отвращение. Фокс же, напротив, победно улыбался.
– Вот так-то лучше, – сказал он и протянул ко мне руку.
Я почувствовал идущий от нее могильный холод, и тут случилось странное.
– Нет! – крикнула Фанлань. – Не подходи!
И она оттолкнула руку Фокса, уже готового меня коснуться. Тот зарычал и не глядя отшвырнул девушку прочь. Она отлетела и ударилась о стену дома.
Кровь бросилась мне в лицо.
– Ты что творишь, мерзавец?! – Я готов был растерзать Фокса голыми руками, но что-то тяжелое, твердое, как скала, и такое же непреодолимое стояло у меня на пути. Я с изумлением опустил глаза и увидел, что скалой этой был маленький Дигун. На меня он, впрочем, не смотрел.
– Послушай, ты, хвостатый, – сказал он лису. – Мне неведомо, какой клятвой связан мой брат старина Чжан. Но я-то никаких обещаний не давал, а Гаошань – мой гость. И я скорее умру тут, на пороге собственного дома, чем выдам его вашей грязной банде.
Фокс пожал плечами и оскалился:
– Значит, умрешь!
И в воздухе свистнул девятизвенный цеп. Еще миг – и
