Живые и мертвые - Ярослав Гивиевич Заболотников

Невозмутимость капитана, с какой он обычно курил айватос, закончилась задорной усмешкой:

— Напугать решила? Знала бы ты, на каких страшил я залезал по пьяни. Да хоть тут готов!

— За язык тебя никто не тянул, — горизонтальные зрачки стиснул ехидный прищур: — Пусть он и трудится. На колени.

— Не. Я, как все, по старинке.

— Повторять не стану.

— Это ты сейчас всерьёз? — улыбнулся Густаф. — Ну, размечта… — боль оборвала фразу: удар копыта вывернул левое колено назад, заставил рухнуть на правое. А вынырнувший между ног демонессы хвост плотно обвил горло.

— Я вижу твой язычок…

— Слышь, ты, сука! — выхватив кинжалы, Рэксволд грозно шагнул вперёд. — Отпустила его! Со мной дерись!

— И ты созрел? — удерживая хрипевшего капитана хвостом, обернулась Хризальтера. — Можешь присоединяться. Место сзади ещё свободно, — рука с сияющим кристаллом замерла возле ягодиц. — Лети на свет, мой дерзкий мотылёк, готовь свой хоботок.

— Я тебе этот кристалл сейчас в зад вобью, — процедил ассасин.

— В другой день я была бы даже не против… — демонесса осклабилась. — Но сегодня всё будет наоборот, — она заметила свечение натянутого лука и повернула голову: — Ах, всё-таки не сдержался. Я знала, что ты соскучился…

Лайла стояла в оцепенении и едва ли слышала голоса. Самый жуткий кошмар сбывался наяву. Игрище, полное разврата и жестокости, прямо посреди улицы. Но перед глазами плыл туман. Он давал иллюзию, что всё происходит где-то далеко и с другими людьми, что ещё можно проснуться, а не падать песчинкой в бездну беспомощности.

Стук поставленного перед лицом копья вернул вампиршу в реальность, и пальцы рефлекторно обняли древко. Оставив оружие, Шойсу направился к Хризальтере: настолько же твёрдой походкой, насколько была осторожной придержавшая Рэксволда ладонь.

— М-м-м, сладкий вкус героизма… — демонесса облизнула губы. — И что же ты мне сделаешь?

Шойсу приблизился, развернул её на себя и резко припал к влажным губам. И не просто припал — прогнул Хризальтеру в страстном поцелуе. Тёмное лицо нависало над светлым. Белые и чёрные пряди стекали в едином направлении. Он и она были бесконечно далеки по своей сути, как день и ночь, но сейчас соприкасались в сумерках поцелуя. А потом дроу внезапно отскочил и попятился… с кристаллом в руке.

— Какой негодник… — игривый взор бродил по хмурости тёмного лица. — Я ждала продолжения… Тогда уж не останавливайся на полпути! Разбей его!

— Шойсу, нет! — тревожно крикнула Лайла.

— Да, тёмный эльф, да! Высвободи эту мощь! Уйди достойно! Отомсти чуждой тебе расе!

— Нет, ты погубишь нас!..

Не обращая внимания на пристальные взгляды, Шойсу спокойно стоял с сияющим кристаллом. А потом вдруг улыбнулся и посмотрел на Лайлу:

— Дружба. Вести. Смерть, — он уверенно приложил кристалл к наручу — на том вспыхнули фиолетовые символы, и кристалл за секунду померк.

Лайла испытала толику облегчения, но лишь пока Хризальтера не залилась звонким смехом.

— Наивные, наивные бирюзовые глазки… Мощь внутри всецело подчиняется мне! Тысячи душ преобразованы в тени, и никакой артефакт не сможет вытянуть их!

Словно подтверждая её слова, фиолетовые символы угасли, а кристалл вновь засиял.

— Ты поцеловал меня без дозволения… Ослушался… Пытался навредить… — строго сказала демонесса. — Храбро. Самоотверженно. Даже чересчур. Я бы назвала тебя безумцем, но в твоих словах прозвучала истина, — хвост покинул шею, и обмякший Густаф распластался по мостовой. — Дружба с неудачниками ведёт к смерти.

— Вот моё предложение! — за возгласом не стояло никакой конкретики — лишь ветхая надежда отвлечь внимание.

Но Хризальтеру было уже не остановить. Феноменальный по скорости рывок. Рассекающее крыло. Брызги крови. Шойсу всё ещё стоял, однако… уже без головы. Она секундой позже упала на брусчатку и покатилась, марая белые волосы кровью и городской грязью.

Прежде чем тело свалилось, тёмную ладонь полоснули когти: грубо вырвали кристалл.

— Я слушаю тебя, кринтэрх… — любуясь его сиянием, властно сказала демонесса.

Только Лайла, всё ещё державшая копьё, не могла ничего не сказать. Она изумлённо смотрела на голову дроу в багровой луже. Вдыхала запах крови, какая всего несколько мгновений назад наполняла жизнью, а теперь бессмысленно блестела на мостовой.

Рэксволд с Джоном были готовы к атаке и напряжённо глядели на Лайлу: пытались понять, есть ли у неё план.

— Говори! — резко опущенное копыто с хрустом смяло голову Шойсу — из приоткрытого рта, ноздрей и даже глаз потекло её содержимое.

По скулежу мефита на плече, который вызвал у вампирши лишь растерянность, стало ясно, что плана нет.

В демонессу полетела яркая стрела и сверкающие кинжалы, да застать её на месте не смогли: атака закончилась чёрной точкой на стене и звоном кувыркавшихся клинков.

Хризальтера же возникла между Джоном и Рэксволдом — удар расправленных крыльев разбросал воинов по сторонам.

— Кого бы из вас убить первым… — острые когти выбирали жертву.

Внезапно ассасин истаял чёрным туманом, появился позади демонессы. Кинжалы блеснули в замахе, но та вмиг развернулась, поймала его за горло и оторвала от мостовой:

— Ты прилетел слишком поздно, мотылёк… Придётся тебе потрудиться за двоих… И спереди, и сзади… — на губы выползла лукавая улыбка. — Сколько злости в твоих глазах! Так и хочешь меня заколоть. Но не можешь. Тени не дают пошевелиться. Как и твоему другу, что жаждет выстрелить мне спину. Вы понадеялись захватить кристалл силой. Рискнули всем островом. И чуть не лишили меня веселья. Не волнуйся, мотылёк. Я сама вручу тебе кристалл. Засуну, куда обещала. Глубоко-глубоко. Чтобы достать через рот.

Гневно сверкая взором, Рэксволд замычал: сомкнутые тенями губы не давали говорить.

Одиноко задребезжало упавшее на мостовую копьё.

— Оставь их, — Лайла приблизилась с печалью в зелёных глазах. — Я отдам тебе свою душу. Душу кринтэрха. Добровольно.

— Вкусное предложение… Заманчивое… — губы демонессы коварно растянулись: — Но слишком поздно. Игра уже началась. И ты будешь за ней наблюдать, — тени сковали вампиршу и выдавили из мефита тихий писк. — Обещаю, я не только не оставлю тебя равнодушной, а раз и навсегда научу не сомневаться в моих словах…

— А какую роль отведёшь мне? — раздался неподалёку знакомый баритон.

Хризальтера поглядела на Леонардо, что в своей мрачной одежде чернел на фоне «Дома судеб»:

— Колдун… — она поставила Рэксволда на ноги, точно статуэтку. — Я ждала тебя несколько позже…