Тьма в объятиях света - Елена Инспирати
– Любить ненормально!
– В мире нет ничего более нормального, чем любить кого-то. Оглянитесь на тех людей, с которыми вы сейчас стоите рядом. Кто они для вас? Чужаки? Нет, каждый найдет для себя того человека, без которого он не мыслит своей жизни. Друг, подруга или кто-то, к кому у вас есть неподвластное вашему разуму влечение. Настолько сильное, что вы ощущаете его как что-то нормальное. Вы говорите себе, что это неважно, но оно есть. Факт в том, что вы все равно чувствуете, потому что, что бы нам ни говорили, как бы сильно над нами ни издевались в детстве, способность любить никуда не исчезла. Отношения между людьми – это не мертвый механизм.
– Как это… любить? Что это значит? – раздался вопрос за спиной Брайена. Он обернулся в сторону элиты и увидел девушку, в карих радужках которой плещется море отчаяния.
– Сложно. Очень сложно. Но от этого чувство это становится только прекраснее. – Брайен повернулся вновь к людям, заметив легкое смущение девушки, когда одна пара мужских глаз начала обжигать ее щеку взглядом. – Мне тоже говорили, что я не достоин любви. Но она так не считала. Я думал, это такая дикость, тем более из уст светлой. Черт, когда она сказала, что любит меня, внутри перевернулось абсолютно все. Полюбить меня, не видя? Не обращая внимания на то, за что меня возносили в моем мире? Я даже не осознавал, что сам люблю ее. Понял, только когда чуть не потерял, и тогда же не побоялся об этом сказать.
Брайен верил, что в данный момент, пока все в шоке и ждут внятных объяснений, у него есть шанс открыто заявить о чувствах, которые могли откликнуться и в других. Он мог сыграть не на страхе, а на тайных желаниях темных испытать хотя бы крупицу тепла. Поэтому он продолжил откровенно говорить о том, что было под запретом:
– Для меня любить значит ставить интересы человека выше своих, нуждаться в нем, как в кислороде, и бояться лишиться возможности быть с ним рядом. Хотеть этого человека, как никого другого в этом мире, быть готовым пойти на все, лишь бы видеть улыбку на самом красивом для тебя лице. Ради нее я начал все это, пошел добровольно на испытания, чтобы стать правителем и изменить мир. Я всегда знал, что она рядом, верит в меня больше, чем кто-либо другой, и любит меня так сильно, что готова кинуться следом за мной в самую глубокую бездну. Сейчас у нас есть дочь, которую у нас отобрали. И я знаю, что многие из вас, кто яро отрицает привязанность к детям, все еще иногда вспоминают о том, что где-то в воспитательном центре бегают крошечные ножки, которые являются частью вас самих. И проходят через то, через что мы с вами все прошли. Это другая любовь, она безукоризненная, чистая и глубокая… Сам еще не до конца ее понимаю.
Люди шептались между собой. Не обошлось без тех, кто пялился на нового правителя с презрением. Но никто не уходил.
– С этого момента я останавливаю ту воспитательную деятельность, которая ведется в центре. Также я отменяю закон о том, что вы должны спать с теми, кто подходит вам по тестам. И мне не нужно время, чтобы подписать бумажки. Мое решение вступает в силу незамедлительно. – Брайен обернулся к теперь уже своей свите. – Я понятно выразился?
Все торопливо кивнули. Каждый был обескуражен происходящим и не мог возразить.
– Эти перемены, должно быть, шокировали вас, но это только начало. Сейчас я больше не смею вас задерживать: скоро взойдет солнце…
– Как вы видите на солнце? – перебили его.
– Вы все это можете. Нужно лишь начать со своей головы и понять, что внутри вас сидит частичка светлого мира. Я все объясню вам, расскажу подробнее, только дайте мне время. Сейчас вы должны благополучно добраться до своих домов.
Брайен еще несколько минут напряженно стоял посреди сцены под пулями миллионов немых вопросов. Когда он понял, что никто из людей не хочет застрелить его за запретную связь со светлой, за убийство Правителя… О нем ведь даже никто не вспомнил! Казалось, что он обладал безграничной властью, уважением и любовью, а по сути, всем было плевать на него. Как, возможно, стало бы плевать и на Брайена, если бы он пошел по тем же стопам. Но он точно произвел впечатление на людей, тем самым гарантировав себе то, что его не сбросят с игровой доски за преступление. Теперь люди не пускали слюни по нему из-за какого-то гипнотического эффекта правильно подобранных слов, а считали его «одним из своих» и проявляли уважение. Возможно, даже видели в нем истинного лидера.
Темные, кто-то с громкими обсуждениями, а кто-то в гробовом молчании медленно расходились, освобождая улицы. Брайен пихнул кому-то в руки микрофон и запустил ладони в короткие волосы, провел ими по лицу, глубоко вдохнув.
– Брайен, ты последний козел! Придурок!
Не успел он прийти в себя и успокоить свои нервы после официального выступления, как на него набросилась Ребекка. Она влетела в его руки, положила голову на плечо и обняла со всей силы. Слезы пропитывали пиджак, а губы безостановочно бормотали:
– Я убью тебя, идиот! Уничтожу! – Она плакала и смеялась одновременно. – Ты обманул меня!
Ребекка не находила места от счастья и не могла успокоиться. Ее колотило от безумия, которое перевернуло многолетнюю историю.
– Мне нужно было, чтобы ты поверила в поражение. Ты намного хуже меня сдерживаешь эмоции, – тихо прошептал Брайен, приобнимая подругу в ответ.
– Я же думала, что все кончено! Я же сказала об этом ей.
– Своим незнанием ты помогла мне их обмануть. Правитель постоянно ориентировался на то, как ведешь себя ты. – Он отстранил от себя Ребекку и стер с ее щек тонкие струи слез, после чего обратился к онемевшей свите с приказом: – Отмените поиск сбежавших, немедленно. Я сам с этим разберусь.
– Скоро взойдет солнце, вам не… – затараторила девушка, одна из свиты, но тут же осеклась, вспомнив о способности нового правителя. – Вы не можете уйти. После того, что устроили, вы обязаны быть здесь.
– Мне что, организовать похороны? Или написать объяснительную? Всем плевать на произошедшее, даже
