Тьма в объятиях света - Елена Инспирати

Все приближенные к власти, те, кто всегда вился вокруг Правителя, осмысливали сказанное и переглядывались.

– Проиграл не он, а вы. Поэтому либо убирайтесь, либо пересмотрите свою позицию. Никто не хочет жить по зверским законам, которые вы отстаивали многие годы. – Брайен сделал к ним несколько медленных шагов, заставляя их испуганно поднять на него широко раскрытые глаза. – Если в мире есть хоть один человек, стоявший на его стороне, то даже он усомнится. Никто не захочет пойти против всего народа, который отнюдь никогда не был злом. И вам от меня не избавиться, я уже взволновал всех темных. Теперь все будет по-другому. А пока я отлучусь по своим делам, подготовьте все важные документы, в том числе договоры со светлыми.

Не дождавшись какой-либо реакции, Брайен повернулся к ступенькам и быстрым шагом направился к парковке, минуя задержавшихся на площади зевак. Он прекрасно слышал бурные разговоры вокруг, но старательно игнорировал их. Потом он обязательно проанализирует то, что произошло. Поймет, к чему может привести его нынешнее положение. Сейчас ему нужно было увидеть ее.

– Брайен! – окликнула его Ребекка, и он обернулся. Она ловко подбежала к нему на высоких каблуках.

– Зачем ты?..

В ответ она продемонстрировала ключи от автомобиля и на протянутую руку Брайена отрицательно покачала головой.

– Я поеду с тобой, – заявила она.

– Шутишь? Ты не можешь находиться под солнцем.

– Не быть тебе всегда самым крутым, мой дорогой. – Ребекка шутливо скривила губы. – Мне тоже пора учиться.

– Тебе лучше пойти к сыну.

Ребекка застыла от одного упоминания, от одной фразы, и ключи чуть не выпали из ее рук. Как объяснить ему, что она не готова и не знает, как подойти к ребенку и рассказать ему, что она его мама? Как?! У нее никогда не было матери. Отец, как оказалось, всю жизнь издевался над ней, а сейчас скончался и подарил сильное чувство облегчения.

– Это не только мой ребенок, – съязвила она в ответ.

Она клялась самой себе, что не хотела этого говорить, но не поторопилась забрать слова обратно.

Брайен не поменялся в лице, хотя в глазах промелькнуло то, что Ребекка предпочла упустить. Она двинулась вперед, к своему автомобилю, бросив в руки Брайена ключи, которые тот ловко поймал, все еще пережевывая сказанное.

Слишком много, черт возьми, ответственности!

Уже в автомобиле Ребекка попыталась разрядить обстановку.

– Ты ведь знал, что она там не одна?

– Иначе я бы не допустил того, чтобы она туда попала.

– Но там был Блэйк.

– Я все еще хочу пробить ему голову чем-нибудь внушительным и вспороть живот, чтобы вытряхнуть из него дурь. Но, – Брайен сделал короткую паузу и прибавил скорость, вдавливая ногу в педаль газа, – я был уверен, что больше от него подстав можно не ждать. И тем более, если бы у меня ничего не получилось, кто бы помог ей сбежать? Только он.

Ребекка удивленно покачала головой, и ее сердитое лицо расслабилось, озарившись слабой улыбкой. Все знал. Он все знал! Просчитал все на тысячу ходов вперед и вышел победителем. Она гордилась им, как гордятся членом семьи.

– Прости, что не поверила в тебя. Я не должна была сомневаться.

Еще и еще. Сразу несколько выстрелов заставили нас встрепенуться.

– За нами? – тихо спросила я у Блэйка.

– Они бы не стали стрелять без разбора, выдавая себя.

Мой бывший сокамерник уже подошел ко мне, взял меня за руку и притянул к себе.

– Нам нельзя здесь сидеть, – сказала Джессика.

– А что ты…

Пьяные возмущения Кайла прервал грохот. Что-то катилось кубарем по лестнице, прямо к нам. И это что-то – свежий труп, от которого несло тошнотворным запахом металла.

И Кайла тут же вырвало где-то в стороне.

– Сколько же ты выпил, если тебя так сильно тошнит?! – громким шепотом спросила Джессика.

По-моему, ответ был очевиден, если взять во внимание стойкость темных перед опьянением.

– Столько, чтобы не думать о твоих романтических приключениях.

– Не было никаких романтических приключений, идиот! Ни с кем никогда не было!

В подвале вновь повисла тишина. Настолько глухая, что можно было услышать, как рвутся у всех струны выдержки. Но один из нас, очевидно, почувствовал облегчение и теперь выплескивал из себя всю ту гадость, которой хотел заглушить чувства.

И пока Кайл проклинал свой желудок за слабость, мы втроем задержали дыхание, вслушиваясь в шорохи у входа в подвал. Я, благодаря тому, что ничего не видела, могла слышать практически на одном уровне с ними.

– Там кто-то есть, – тихо сказала я, чувствуя, как к моему свободному от Блэйка плечу подошла Джесс, а вслед за ней и вялый Кайл.

– Еще раз ты… – начала шипеть Джессика в сторону Кайла.

– Не буду. Прости, больше не буду, правда. Ради нас брошу пить, обещаю! – Тон его был настолько виноватым и одновременно счастливым, что Джесс моментально растаяла.

– Нам точно надо уходить, – заговорила она уже мягче.

– Разве не лучше переждать здесь?

По ступенькам с глухими ударами стало скатываться что-то очень мелкое.

– Черт возьми, – вырвалось у Блэйка. – Зажмите нос!

Я накрыла лицо ладонью. Газ с шипением стал вырываться из сброшенной емкости и окутывать нас ядом. Все мы ослепли и потеряли возможность дышать. Выбираться нужно было незамедлительно. И раз темные впервые столкнулись с тем, что они ничего не видят, мне пришлось руководить движением.

Я крепче обхватила ладонь Блэйка и локтем пихнула Джессику, которая уже сама хваталась за Кайла. Нужно было лишь вспомнить, как меня постоянно заводили сюда, прислушаться к своим ощущениям.

– Просто идите за мной, хорошо?

Оказалось, на них яд действовал немного сильнее, чем на меня. Они задыхались в нем, поддавались панике и вертелись на одном месте, потеряв всякий ориентир. Я убрала руку от лица и вцепилась мертвой хваткой в плечо Джесс.

– Кайл, схватись за Джессику! И все за мной.

Это было больно. Газ сначала щекотал само основание носа, затем проникал к слизистой и, кажется, наносил крошечные раны внутри. Я чувствовала только запах крови и то, как из носа и глаз что-то текло.

Трио темных оказалось податливым: несмотря на то, что их выворачивало наизнанку и они захлебывались в собственной слизи, их ноги упорно следовали за мной. Кто-то из нас опрокинул бутылки, кто-то напоролся на осколок, а кто-то вжался боком в угол. На