Имперский детектив КРАЙОНОВ. ТОМ I - Арон Родович

Теперь ещё и другая задачка: вот этот пушистый, который сейчас сидит на софе и лижет свои причинные места — его оставить в офисе или взять домой?

Решил уточнить у него:

— Слышь, чёрный?

Он поднял голову.

— Тебя в офисе оставить или со мной домой пойдёшь?

Он поднял взгляд вверх, как человек, задумался.

Странное существо. Совсем непонятное.

Первый раз вижу, чтобы кот так себя вёл. Это я такой экземпляр нашёл? Или все коты так делают, когда люди начинают их понимать?

Он махнул лапкой: мол, подойди.

— Ага, сейчас. Может, тебе ещё сыр на паштет намазать, чтобы вкуснее было? Сам подойди и скажи. Охренел, блин. Ты вообще помнишь, что я пил вчера? И мне как бы хреново.

Кот закатил глаза, спрыгнул со спинки софы и своей грациозной походкой пошёл к столу. Запрыгнул, положил лапку на мою руку, лежащую на блокноте.

Мысль пришла чётко:

«Давай с тобой. Тут скучно. Одному. Я. Неинтересно».

— Ага… значит, всё-таки ты социальное животное. Так почему имя никак не выберешь?

«Пошёл ты».

— Ну и ладно. Буду звать как удобно, — пробурчал я и начал собираться.

Блокноты взял с собой.

Папки аккуратно переложил на стеллаж — тот самый, что сегодня заказал через интернет, с доставкой и установкой. Всё-таки держать документы на полу — не дело. А кто знал, что в первый же день мне навалят пять коробок?

Кстати, почему коробки по Элизабет были такие тяжёлые? Да всё просто: графский сын решил не мелочиться и купил самые тяжёлые и красивые папки, которые нашёл. Некоторые — вообще в металлическом обрамлении. Зачем так? Непонятно. У богатых свои причуды. Вот бедняга Андрей и пыхтел, пока тащил их наверх — каждая папка минимум по два килограмма. А там две полные коробки.

Он это зачем сделал? Странный человек. Чтобы детективы физически ощущали горечь поражений при каждом открытии папки?

— О, кстати, я так и не спросил этого чёрного засранца, как он определял, где Элизабет, — пробормотал я, собирая вещи. — Слышь, чёрный, пока не ушли… расскажи-ка: как ты мог определять, где она? Как ты так уверенно говорил, куда она пошла? Ты же не знаешь, что там — окно, дверь… Как ты это делал?

Кот снова поднял взгляд вверх, словно задумался о смысле бытия.

Я выдохнул:

— Какой же ты странный…

У меня даже возникло ощущение, что если бы у него были пальцы, он бы показал мне фигуру с одним оттопыренным пальцем.

Он положил лапу на мою руку.

Мысль пришла простая, обрывочная:

«Не знаю. Само… получалось. Чувствовал. Понимал, что тебе надо. Чувство приходило. Путь сам показывался. Мысль приходила».

— То есть ты хочешь сказать… ты сам не понимаешь, как это работает?

«Да».

— Всё странней и странней… Ладно. Пошли домой.

Он запрыгнул мне на шею, устроился так, будто всегда там жил. Я уже подходил к двери и остановился:

— Стоп. А чего я пешком попрусь?

Организм за день, конечно, очухался, но после вчерашнего внутри всё ещё чувствовалась та самая тяжесть, когда тело напоминает: «ты меня отравил, мерзавец».

Такси? Нет.

Лучше дать подработать вчерашнему пареньку. Набрал номер.

— Алло, привет, Жень. Это Рома. Того, которого ты вчера подвозил.

— А, да-да! Привет, Роман. Чего, опять за кем-то гоняться?

— Не, домой поехать. Ты недалеко?

— Да я как раз рядом, где тебя вчера высадил. Минуты три.

— Отлично, выхожу к улице.

— Жди, сейчас буду.

Он оборвал звонок, без прощания.

Проходя мимо Серёги, махнул:

— Ну всё, Серёг, до завтра.

— Идёшь с Катей гулять?

— Не, у неё на работе что-то, она задерживается.

— А ты даже не предложил проводить её вечером?

— Серёг… она работает в двух домах от своего дома.

— Ладно-ладно, докапываюсь.

— А сам то чего домой не идёшь?

— Да бабушка утюг принесла. Разбираюсь, что в нём не так.

Я посмотрел на утюг: небольшой, дешёвый.

— Может, купим ей новый?

— Да я предлагал. И даже давал — тот, что починил и он уже восемь месяцев лежит готовый. За ним до сих пор никто не пришёл и навряд ли придут. А утюг качественный. Но она не хочет. Этот какой-то памятный, оказывается.

— Понял. Давай, бывай.

Я вышел — и ровно в этот момент к тротуару подкатила чёрная тонированная девятка.

Сел, пожал водителю руку:

— Привет.

— Привет, — кивнул Женёк. — Чё такой хмурый? Шашлыки плохие были?

— Наоборот. Отличные. Слишком. Укропом только в конце отравился. Весь день мучаюсь.

— По тебе видно, — усмехнулся он.

— Ещё и работа какая-то странная.

— А кем работаешь?

— Детектив. Частный.

— Это которые в плащах и в шляпе?

— Нет. Это те, кто пьют вечером и весь день мучаются.

Мы оба хмыкнули.

— А чё в делах такого сложного?

Я на секунду задумался — делиться или нет?

— Да всё немного запутанно… Хотя… Если бы было просто, ко мне бы и не приходили.

— Это точно, — согласился Женёк.

Мы поехали. Ехать недалеко, но чуть попали в пробку. И тут у него зазвонил телефон.

Он бросил взгляд на меня:

— Извини, это по тачке.

Взял трубку:

— Алло. Андрюх, да…

(пауза)

— Ну чего ты паришься? Возьми и покрась.

(пауза)

— Что значит долго сохнет? Ты новое средство не слышал? Уже год продаётся…

(пауза)

— Да, да, я своей ласточке им краску ложил.

(пауза)

— Сколько сохнет?.. Минут пять.

(пауза)

— Да-да, сейчас ссылку кину. Давай.

Он отключился.

— Вот так… — сказал Женёк, потыкав в экран и бросив телефон на панель.

Мы ехали дальше, а я поймал себя на мысли, что этот парень — простоватый, нормальный, и именно такой человек порой нужен детективу: надёжный и без лишних вопросов.

И тут в голове вспыхнула яркая мысль. Точно. Именно так. Они ищут чёрные иномарки, потому что каждый раз приезжает чёрная иномарка. А если её каждый раз перекрашивают — тогда ты эту машину никогда в жизни не найдёшь.

VIN-а нет. Номерных знаков нет. А тонированных машин этой марки в городе — как грязи.

Я посмотрел на Женька:

— Слушай… а что за краска? Про которую ты говорил?

— А, это. Да есть средство одно, — кивнул он. — Недавно привезли. Из Китая. Крутая штука.