Ехала карета по чёрному мосту - Ольга Ленская

- Сергей?

- Да? – Тот с улыбкой посмотрел на него. – Ну спрашивай, ты ведь спросить что-то хочешь?

- Хочу, да. Вот, если... ну... – Вадим наконец поднял глаза на Сергея и, заметив его спокойную, хоть и немного затруднённую, улыбку, решился. – Если вампир выберет себе жертву, но ему что-то помешает, он уже не оставит этого человека в покое?

- Ты до сих пор меня боишься? Я же говорил – не нужно.

- Я не об этом. У нас, вроде... особый случай, да?

- Можно и так сказать. Но тогда в чём дело? Неужели ты... – Сергей внезапно рассмеялся. – Вадим, только не говори, что ты имеешь особый успех у вампиров!

- Кажется, имею. А чему вы так смеётесь?

- Извини. Ну, что у тебя произошло-то, говори?

- Когда я встретил Антона во второй раз, это было в одном маленьком кафе, в Купчино. Люди там были странные. И одна девушка... в общем, теперь я понимаю, кто она такая. Тогда я думал, что она просто... ну, просто хочет познакомиться. А когда мы начали целоваться, появился Антон и прогнал её.

- Ничего себе!.. – Сергей даже присвистнул. – А говорят, молния не ударяет в одно и то же место по нескольку раз. Вадим, может, я тебя разочарую, но твоя барышня о тебе давно забыла.

- А ещё около того кафе я видел мёртвую женщину.

- Что, прямо на улице?

- Да. Её лицо было накрыто газетой и рядом дежурил мент. А в кафе, за барной стойкой висела сумочка, явно той женщины... к её одежде подходила.

- Ох, любишь ты замечать всякие криминальные моменты! Ну что тут скажешь? Люди живут в мире денег и вещей. А вампиры существуют рядом с ними, чему же удивляться.

- Вампиров что, много?

- Нет, конечно.

Вадим поймал себя на том, что уже давно смотрит на него, не чувствуя больше желания отвести взгляд. Более того, звучащий где-то в глубине души внутренний голос подсказывал ему – что-то в Сергее приковывает его внимание, словно исподволь затягивает подобно воронке, мягко, ненавязчиво, и, одновременно, властно. Вадим вспомнил Антона, вспомнил его слова: «Он умеет подчинять себе. С ним было очень легко... как будто попадаешь в сильное течение, которому не хочется сопротивляться».

- А... – Вадим осёкся.

Сергей усмехнулся, подавив лёгкий вздох.

- Мне начинать отвечать, или из вредности дождаться, когда ты договоришь?

Вадим вскинул голову, почувствовав раздражение, на некоторое время прогнавшее даже оставшийся страх, и он прямо взглянул в глаза Сергею, хотя, когда их взгляды соприкоснулись, ему всё же пришлось сделать над собой усилие, чтобы не опустить глаза.

- Я скажу. Я хотел спросить, можно ли убить вампира.

Повисло молчание. В глазах Сергея промелькнула острая, как льдинка, искорка, но это была всё же искорка смеха. Вадим напряжённо смотрел в его глаза – нет, в них действительно не было ничего, кроме смеха.

- А ты хочешь попробовать?

- Нет. Но… я хотел сказать, что не может же быть, чтобы вас никто не замечал. А заметив…

- Я понял, Вадим. Да, всегда находятся люди - вот вроде Макса, - которые что-то замечают. Замечают, и не успокаиваются. Потому что на самом деле замечает-то нас гораздо больше людей, но только немногие признаются себе в том, что заметили. И что поняли – что именно они заметили. Не у каждого хватает решимости признаться самому себе в том, что он видел нечто непривычное. Люди слишком держатся за своё спокойствие, и тем крепче держатся, чем оно сомнительнее. Далеко не все находят в себе смелость признать, что есть сказки, а есть и то, вокруг чего эти сказки придуманы. Смелость здесь не в том, чтобы не побояться столкнуться со мной... и даже противостоять мне. Это не так уж сложно, ты сам теперь это знаешь. Настоящая смелость в том, чтобы преодолеть собственную инерцию, поверить в то, во что раньше не верил, и не сойти при этом с ума. Вот на это способны единицы. Правда, знаешь, Вадим, кое в чём ты прав! Бывают времена, когда таких людей больше. Только это не зависит ни от религиозности, ни от науки... по крайней мере, как я это вижу. Я не заметил, чтобы люди сильно изменились. Так может казаться одному поколению, изучающему по книгам другое поколение, отдалённое во времени. Мне этот взгляд непонятен, я вижу другое – все перемены внешние. Меняется быт, мода, в чём-то – нравы, но сами люди не меняются.

- А... когда вы родились?

- Я не помню, - спокойно ответил Сергей, но в его ровном голосе прозвучало что-то, заставившее Вадима замолчать.

- Ты сказал, что бывают времена, когда люди становятся внимательнее к... к необычным вещам, если я правильно тебя понял, - внезапно проговорил Максим, до этого момента выглядящий безучастным к разговору. – Что ты имел в виду?

Сергей поднял слегка удивлённый взгляд и Вадим увидел, что на белках его глаз виднелись лопнувшие кровеносные сосуды, чего не было ещё недавно.

- Что ты имел в виду? – повторил Максим.

- А... прости. Люди становятся такими, когда в обществе появляется какая-то угроза. Опасность, от которой просто так уже не отмахнёшься. Война, голод, эпидемия... Люди становятся более чуткими ко всему необычному, настороженными. Не все, конечно. Но если кто-нибудь решается сказать о чём-то... – Сергей попытался усмехнуться, но гримаса вышла, скорее, болезненной. – ...Очём-то необычном, то к нему прислушиваются чаще, чем в спокойное время.

- В такие моменты начинается охота на вампиров? – тихо и неуверенно проговорил Вадим, боясь, нарваться на жёсткую или насмешливую отповедь, но в то же время чувствуя, что озвучивает вопрос, застывший в глазах Максима.

Сергей повернулся к нему.

- Да, - ответил он. – Бывает и так.

- И вы...

- Что я? – Сергей открыл окно и выбросил окурок на улицу, одновременно с видимым удовольствием вдохнув пахнущий весенней сыростью воздух. Так по-человечески, что Вадиму вдруг стало его жаль, причём он не мог понять, почему на него внезапно накатило это мгновенное, но пронзительно острое чувство. Просто обычный, человеческий жест –