Ехала карета по чёрному мосту - Ольга Ленская

- Максим?

Тот повернулся в его сторону, вопросительно взглянув.

- Помнишь, ты говорил, что однажды... Ну, что ты однажды чуть не убил Сергея.

- А... да.

- Ты обещал, что расскажешь.

- Да, в общем-то, нечего особо рассказывать. – Максим бросил окурок и с силой вдавил его в землю подкованным каблуком казака. – Внезапно обнаружил, что вампиры – это реальность... Для меня это был шок, как и для тебя сейчас. Я стал за ним следить и в конце концов навлёк на себя его внимание. Между нами случилось нечто вроде поединка, из которого никто не вышел победителем.

- Ты говорил, что он убил твою девушку... у тебя на глазах.

- Не совсем на глазах. – Максим замолчал, но, взглянув на Вадима и увидев ожидание на его лице, со вздохом продолжил. – Я случайно увидел их на улице, вдвоём. Приревновал, зачем-то пошёл следом... и наткнулся на её труп.

- А... сколько тебе было?

- На пару лет младше тебя.

Сергей ждал их в номере, сидя на подоконнике открытого окна. Ему и впрямь удалось переодеться и даже побывать в душе, ветерок шевелил ещё влажные волосы, на виске, естественно, уже не было никакого шрама. Изящный и дорогой кожаный пиджак, простреленный в нескольких местах, теперь сменила простая куртка из кожзаменителя, правда, тоже чёрная. Сергей подставлял лицо солнечным лучам и выглядел при этом довольным – настолько, насколько может выглядеть довольным человек с ограниченной мимикой.

- Вы так громко беседовали, - усмехнулся он, не поворачивая головы. – Я всё слышал.

- Врёшь. – Спокойно бросил Максим и Сергей довольно рассмеялся.

- А почему, всё-таки, говорят, что вампиры боятся солнца? – спросил Вадим и тут же рассердился на себя, поняв, насколько смешным выглядит его вопрос. Однако Сергей повернулся к нему без тени улыбки.

- Я думаю, людям так проще – делить всё на тёмное и светлое. Знакомое и понятное – светлое. Странное и опасное – тёмное. Они даже о себе любят говорить: вот тёмная сторона человеческой натуры, вот – светлая. А день и ночь как нельзя лучше олицетворяют свет и тьму. Правда, белые ночи в эту схему не вписываются.

- Так что, про вампиров сказки – вообще всё?

- Даже не знаю. Я не сплю в гробу, не превращаюсь в летучую мышь, не боюсь распятия, могу спокойно зайти в церковь...

- Чеснока тоже не боитесь?

- Чеснока? Знаешь, здесь твои сказки не то, чтобы врут, но сильно преувеличивают. Я не люблю резких запахов, вообще любых. У меня очень тонкое обоняние. Так что если ты положишь в карман чеснок, я могу обидеться.

- А сказка про Колесницу смерти - это ведь не просто сказка, да? Потому что ваша машина...

Сергей удивлённо поднял брови и тут же негромко рассмеялся.

- Это действительно не просто сказка, но, знаешь, Вадим, мне подобной аналогии в голову не приходило! Всё-таки, что касается моей машины, то это не совсем так... да и не моя она, если разобраться.

- Не ваша?

- Я имею в виду, что не занимаюсь подобными покупками. Когда мне понадобится машина, я просто голосую где-нибудь на дороге...

- Продолжать не обязательно, - вмешался Максим. – Мы поняли. И, вообще, может, хватит абстрактных рассуждений? У нас есть вполне конкретная проблема.

- Ты что-то надумал? – Сергей пересел на подоконнике лицом в комнату. – Говори.

- Даже не знаю. – Максим посмотрел на Вадима, которому стало неуютно от этого взгляда. – Я скажу, что думаю, но окончательно решать не мне. Вадим, всё вертится вокруг тебя и твоей связи с тем человеком… не совсем человеком. А началось всё с сеанса гипноза, нехорошим образом прервавшегося.

Максим замолчал. Вадим чувствовал себя взятым на прицел двух взглядов – непроницаемо-тёмного и пронзающе-стального.

- Вы хотите продолжить сеанс? – спросил Вадим севшим голосом. Теперь это кладбище с чёрными крестами и перепрыгивающими по их перекладинам воронами, часовня под снежной шапкой, холод и тишина внушали ему настоящий страх. Теперь он понимал, чьими глазами смотрел тогда. – Вы ведь уже решили это? У меня же выбора нет.

- Вадим, я не могу погрузить тебя в транс насильно.

- Нет? Не можешь? – Вадим чувствовал, как к горлу подступает смех, больше похожий на спазм. – Правда, не можешь? Моё согласие нужно, да? А согласие, конечно, получишь не насильно? Я, конечно, всё сделаю добровольно. Всё, что вы двое захотите! Но только добровольно! Ага!..

Сергей снова сел на подоконник, повернувшись к Вадиму аристократичным профилем. Максим закурил и тоже отвернулся, демонстрируя профиль хищный. Вадим замолчал. Внезапно он понял, что не боится ни кладбища, ни крестов с воронами, ни часовни, ни того, что собирался в ней делать. И ему, совершенно точно, было бы уютнее там, чем в этом жалком номере захудалой гостиницы.

- Я согласен.

Ни Максим, ни Сергей, не отреагировали.

- Я действительно согласен. По-настоящему. Верните меня к той часовне. Я хочу туда.

...Вадим стоял в подвале часовни, не в силах оторвать взгляд от того, что он видел. От того, ради чего находился здесь. Тело, конвульсивно бьющееся в луже крови, насквозь пропитанная ею разорванная на груди батистовая, отделанная дорогим кружевом рубаха, сведённые судорогой пальцы, пытающиеся нащупать в ране окровавленный обрубок дерева. На застывших в немом крике губах лопаются пузырьки красноватый пены.

Пригвождённый к земляному полу вбитым в его грудь колом, вампир с усилием приподнял голову и Вадим впился взглядом в искажённые смесью боли, отчаяния и необузданной, звериной ярости черты – высокие скулы, тонкий нос с лёгкой горбинкой, кроваво-красная радужка широко открытых глаз...

В этот момент гримаса на лице вампира превратилась в торжествующе-хищный оскал, обнаживший длинные, острые клыки, вместо розовой пены из уголков рта по щекам поползли тёмные густые струйки. Он упёрся в землю локтями, нащупав наконец в кровавом месиве липкий, скользящий под пальцами кусок дерева и медленно потянул его вверх, с усилием вырывая из груди. Вадим в оцепенении смотрел, как кол всё больше и больше показывается из раны, как лопаются красные пузыри в том месте,