Танец времени - Эрик Флинт

-И все равно это все ерунда. Конечно, ты отец. Хотя родословная становится интересной.

Наконец на его лице появилась первая улыбка.

-Интереснее, чем у Александра Македонского? Который, как ты объяснила, к моему огромному удивлению, был одним из моих предков. Действительно странно, учитывая, что он проходил через этот район задолго до того, как мы, кушаны, добрались сюда.

-Тем не менее, мои ученые уверяют меня, что это правда. Но теперь, как они говорят мне, кажется, что вдобавок...

-Пожалуйста! Только не говори мне, что я тоже потомок Ашоки!

На самом деле Ирен рассматривала Ашоку, и довольно серьезно. Но, в конце концов, она решила, что провозглашение самого известного и почитаемого императора Индии одним из предков ее мужа, вероятно, вызовет слишком много политических проблем. Вечно подозрительные правители Индии предположили бы, что это означало, что кушаны тоже имели виды на Индию.

Чего они не делали.

Вмешиваться в дела Индии - даже Пенджаба, не говоря уже о великой и густонаселенной Гангской равнине - было бы чистой глупостью. Пока она и Кунгас контролировали Хайберский проход и Гиндукуш, они могли расширяться на север, не разжигая вражды ни с индийцами, ни с персами. Враждебность, по крайней мере, которая была бы достаточно серьезной, чтобы привести к войне.

Конечно, довольно скоро персы и индийцы - а также римляне и китайцы, если уж на то пошло, - будут горько жаловаться на контроль кушанов над торговыми путями через центральную Азию.

Но эти ссоры можно было урегулировать. Ирина была превосходным переговорщиком - даже без преимущества наличия мужа, который мог наводить ужас на вождей кланов патан.

-Чепуха, - твердо сказала она. -Ты вообще не родственник Ашоке, насколько могут определить мои ученые. На самом деле это даже хорошо, поскольку у нас нет амбиций по отношению к Индии. Однако - какое счастливое совпадение, учитывая центральное место буддизма в наших планах - ты бы поверил, что...

Кунгас поперхнулся. Ирина продолжала настаивать.

-Это правда! - настаивала она. - Не сам Будда, конечно. То есть после того, как он стал Буддой. Ты знаешь, он был настоящим мудрецом-аскетом. Но до этого - когда он был еще просто Сиддхартхой Гаутамой и был женат на Яшодхаре. Оказывается, что их сын Рахула...

Кунгас расхохотался, и Ирина поняла, что снова спасла его душу. Это всегда было ее самым большим страхом, что душа, которая так долго заковывала себя в железо, в конце концов сама станет железом.

Маска, которую мир мог себе позволить. Даже была нужна. Но если душа под маской когда-нибудь станет железной, на самом деле, она боялась последствий.

Если это так, то в новой вселенной, которую они помогали формировать, имя "Кунгас" когда-нибудь станет термином, каким было "Тамерлан" в другой. Имя, которое не означало ничего, кроме дикости.

Не боялась этого, пока она могла таким образом рассмешить Кунгаса. Совсем не боялась.

Железный Треугольник

Как всегда, звук шагов Люка разбудил Калоподия. Однако на этот раз, очнувшись ото сна, он почувствовал, что на заднем плане шаркают ногами другие мужчины.

Он был немного озадачен.

В бункер, где они с Люком обустроили свои покои, приходило несколько посетителей. Калоподий подозревал, что это потому, что мужчины чувствовали себя неловко в присутствии слепого, особенно такого молодого, как он сам. Это было, конечно, не из-за нехватки места. Генерал предоставил ему очень просторный бункер, соединенный коротким туннелем с большим командным бункером, расположенным недалеко от небольшого города, который возник за последние месяцы на южной оконечности Железного Треугольника. Римская армия называла этот город "Наковальня", позаимствовав название у мирных жителей -панджабцев, составлявших большинство его жителей.

-Кто там, Люк?- спросил он.

Его адъютант отрывисто рассмеялся. -Кучка мальчишек, ищущих известности, парень. Их послал генерал.

Шаркающие ноги приближались. -Прошу прощения, сэр, но нам было интересно - как он говорит, генерал послал нас поговорить с вами... Мужчина, кем бы он ни был, погрузился в неловкое молчание.

Калоподий сел на своем тюфяке. -Тогда говори громче. И кто ты такой?

Мужчина прочистил горло. -Меня зовут Абеляр, сэр. Абеляр из Антиохии. Я гекатонтарх, отвечающий за самый западный бастион в крепости...

-Вчера у вас были жаркие бои, - перебил Калоподий. -Я слышал об этом. Генерал сказал мне, что атака малва была намного ожесточеннее, чем обычно.

-Набросились на нас, как демоны, сэр, - сказал другой голос. Гордо: -Но мы здорово пустили им кровь.

Калоподий понял сразу. Гекатонтарх прочистил горло, но Калоподий заговорил прежде, чем мужчина был вынужден смутиться.

-Я хочу услышать все подробности!- воскликнул он. -Просто дай мне минуту, чтобы одеться и позвать моего писца. Мы можем сделать все это прямо здесь, за тем столом. Я позабочусь, чтобы это вошло в следующую рассылку.

-Спасибо, сэр, - сказал Абеляр. В его голосе появились слегка обиженные нотки. -То, что говорит Люк, неправда. Дело не в известности и не в величии этого. Это просто. . ваши депеши будут зачитаны Сенату, сэр. Все до единой, самим императором. А затем император - по прямому приказу - приказывает напечатать их и разослать по всей Империи.

Калоподий ходил вокруг, нащупывая свою одежду.

-Совершенно верно, - весело сказал он. -С тех пор как старый император установил новый печатный станок в Большом дворце, каждый - во всяком случае, в каждой деревне - может получить копию нащих депеш.

-Это наши семьи, сэр, - сказал другой голос. -Они увидят наши имена и поймут, что с нами все в порядке. За исключением тех, кто погиб в бою. Но, по крайней мере...

Калоподий понял. -Их имена будут где-то существовать, на чем-то другом, кроме надгробной плиты.

Глава 3

Глава 3

Река Евфрат

Осень, 533 год нашей эры

Они приблизились к Элафонисосу с юга, потому что Калоподий подумал, что Анне может понравиться вид на огромный горный хребет, возвышающийся над гаванью, с башней, взгромоздившейся на его вершину, как ястреб. И ей, казалось, это вполне нравилось, хотя, как он начинал понимать, большую часть удовольствия она получала от самого моря. Как и он, если уж на то пошло.

Она даже улыбнулась, раз или два.

Путешествие на остров, однако, стало кульминационным моментом экспедиции. Их ночлег в маленькой таверне в порту был почти неприятным. Анна не возражала против убогости провинциальной таверны и не жаловалась на скудную еду, предложенную им на ужин. Но она погрузилась в еще более отстраненное