Газкулл Трака: Пророк Вааагх! - Нэйт Кроули

– Который он, должно быть, ненавидел, – перебила Фалкс. – Потому что нельзя восхвалять грота, и так далее, и тому подобное.

– Да, по началу, – сказал орк, переговорив с Макари. – Но он смирился. Макари говорит, что в итоге, все образумилось. Частично, потому что танк вспыхнул с первым же выстрелом из главных орудий, и все гроты на борту сгорели. Но еще и потому, что танк восхвалял не грота – он восхвалял Макари. Мы точно должны спросить об этом?

Орк задал вопрос достаточно невинно, но Фалкс начала замечать, как часто Кровавый Топор испытывал границы ее терпимости под видом доверительной беседы, и от этого ее и так мрачное настроение стало черным, как смоль.

– Нет, ксенос. Вообще-то, думаю мы, в целом, услышали достаточно о славных победах. Как я сказала, мы слышали историю этой войны – из ее злорадного пересказа мало что можно почерпнуть. Скажи Макари продолжать. Спроси об улье Гадес. И о Яррике.

Говоря, Фалкс смотрела прямо на узника. Как она и подозревала, когда тот услышал имя легендарного комиссара, злобная радость пропала с его лица. Увидеть, как это несуразное маленькое лицо исказилось внезапной тоской, было сродни тонизирующему средству, и Фалкс наградила себя, испытав некоторое злорадство.

– У нас, в конце концов, тоже есть свои талисманы. И не многие столь же сильны, как Яррик. Я хочу услышать все о том, как он победил Газкулла.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

ДИЛЕММА ГАЗКУЛЛА

Когда началась осада Гадеса, мы еще побеждали. И продолжали побеждать. Но настал момент, вроде тех, когда чувствуешь, что вот-вот разразится буря, когда все орки на Армиягеддоне поняли, что мы уже должны были победить.

Если бы фон Штраб остался во главе, мы бы уже закончили. Он был как Дрегмек – хвастун, но плохой – и босс разодрал на кусочки его оборону так же безжалостно, как разобрал на кусочки тело вождя Смерточерепов в Ржавошипе.

Но Яррик... Когда командование принял этот старый ублюдок, все изменилось. У него был дефицит всего, что требовалось для обороны Гадеса, но он все равно выдержал ее. Потому что знал, что должен выстоять. Такова была его действительность, и он был слишком упрям, что позволить кому-то изменить это – даже Газкуллу. При столкновении с его волей, казалось, она почти такая же, как у орка, и босс не мог поверить, что удача свела его с таким необычным представителем человечества.

Я помню, как провалился первый большой штурм Гадеса. Это была воздушная атака, при помощи бомберов Злых Солнц, вместо снарядов забитых батальонами лучших ударных частей Генирула Стратургума. У них были пушки Смерточерепов, выкованные Гоффами доспехи и взрывные пули из пороховых мельниц Плахих Лун – и в дополнение стаи диких сквигов Змеекусов, просто чтобы все кланы могли поучаствовать. В улье и близко не было столько противовоздушных орудий, чтобы отбить хотя бы небольшую часть этой атаки. Но знаете, что сделал Яррик? Он взял всю артиллерию, бомбардировавшую наши ряды со стен улья... и повернул ее так, чтобы та смотрела вверх. В одно мгновение, у него оказалось так много орудий, что даже не надо было целиться, и назад не вернулся ни один бомбер.

Когда босс узнал, ему потребовалось некоторое время, чтобы принять, что это вообще случилось. Он продолжать трясти своей большой головой и настаивать, что Яррик такого не делал. Потому что только он сам мог сделать что-то столь хитрое. Но когда Газкулл вышел из своего босс-вагона и увидел обломки дымящегося красного металла, разбросанного по местности, он впал в ярость. Он насмерть забил ногами орка, принесшего ему новости, а потом еще троих, просто оказавшихся рядом, лишь чтобы достаточно успокоиться, чтобы говорить. И когда он смог разговаривать, то аж обругал Яррика. Я первый и последний раз видел, чтобы враг так разозлил босса, и это значило лишь одно – у него появился грод.

Да, знаю. «Что такое грод», – да? Спорю, у людей нет для этого слова, как у орков нет слова для этой штуки, когда человеку очень-очень нравится другой человек, и из-за этого получается куча проблем. Вообще, задумавшись об этом сейчас, я полагаю, эти понятия не так уж далеки. Грод – это любимый враг, если хотите.

К слову, для орка найти грода, не являющегося орком, – редкость. Но иметь гродом человека для орка вроде Газкулла? Это было безумие. Я думаю, помогло то, что Яррик был немного похож на орка, хотя сомневаюсь, что он когда-либо об думал об этом в таком контексте. У него даже была клешня, как у Газкулла. И она была такой большой для этого его хилого тельца, что должна была бы тут же его перевесить. Но не перевешивала, потому что он того не хотел. И это было более орочьим, чем сама клешня.

Тем не менее, Газкулл продолжал ломать голову о проблему с Гадесом и Ярриком, но как бы он ни старался, она не поддавалась. Старая песня про неотразимый кулак и недвижимое лицо. Ну, знаете, может ли Морк создать такую хорошую коробку, что Горк не сможет ее открыть пинком, и в том же духе. И со временем, спустя месяцы, это проняло Газкулла. Впервые за всю свою жизнь до того момента, он задумался, а действительно ли он был неотразимым кулаком.

Но орки всегда думают, что побеждают, так ведь? Да, я тоже так думал. Но разум Газкулла стал чем-то отличным от разума любого другого орка, жившего за долгое-долгое время. Он мог представить поражение. И именно это делало его уникальным в большей мере, чем размер, мощь или хитрость. Мне нравится думать, что это, в итоге, стало его величайшей силой. Но в то время, когда он ощутил это впервые, это являлось слабостью. И едва не погубило нас всех.

У меня был гамак, припрятанный в стропилах тронной комнаты в босс-вагоне Газкулла, куда я забирался, чтобы вздремнуть несколько часов, когда не было ночной битвы, в которой я должен был махать знаменем. Обычно, я находился там один, потому Газкулл был слишком суров, чтобы нуждаться во сне, и как правило проводил ночь снаружи, ревя с