Наши бабки на графских грядках - Елена Северная

И вроде бы сказала она это без обиды – я ж обещала прийти, а сама не пришла, – но краска стыда снова залила мои щёки.

– Не понял, – вид у Дарка стал растерянным, – а что тут у вас за секреты?

Пришлось посвящать его в курс наших дел. А затем мы пели. И что удивительно: раньше я не могла похвастаться красивым голосом, а сейчас сама заслушалась – так удивительно мощно и одновременно завораживающе он звучал. Я спела паучкам «Улыбку», «Голубой вагон», «Крылатые качели», а потом вспомнила «Кукушку». И вот понимаю, что это совсем не детская песенка, но так захотелось услышать, как будет она звучать в исполнении моего нового голоса, что не удержалась, и в ночной тиши полились слова песни Виктора Цоя. Сначала робкое и тихое:

Песен, ещё ненаписанных, сколько? Скажи, кукушка, пропой В городе мне жить или на выселках? Камнем лежать Или гореть звездой, звездой?

А затем грянуло:

Солнце моё, взгляни на меня Моя ладонь превратилась в кулак И если есть порох, дай огня Вот так.

Не могу объяснить, но было чувство, что слова буквально живыми вырывались из меня и растворялись в фиолетовом воздухе ночи. Когда прозвучали последние строки песни, казалось, всё вокруг замерло, даже река застыла, а местные лягушки, что дружно подпевали «Улыбке» и «Вагончику», взяли паузу и перенастраивали свои мембраны на новые тональности.

– Никогда не слышал ничего подобного, – через несколько минут сказал Дарк. – Твои песни творят волшебство. Моя магия огня урчит, как ласковая кошка, хотя она у меня строптивица ещё та.

– Ага! – тоненько поддакнула Мурка и сыто икнула.

– А у нас ножки выросли! – пропищали другие паучки. – Вот! – и горделиво попытались показать все свои ножки сразу.

Естественно, тут же попадали друг на друга, мгновенно создав лохматую кучу малу.

– А ну, гэть! Разбежались! – оронула Мурка, и в её вопле послышались подозрительно знакомые интонации речи бабы Нюси. Всегда знала – хохлячьи корни самые живучие и плодовитые. Вот и Мурка уже опылилась. А она продолжала, но уже ворчливо: – Телепеньки… (оболтусы)

Так я узнала, что все другие паучки – мальчики. И они продолжали озорничать, шутливо переплетая лапы, фыркая и изо всех сил стараясь продлить очарование мохноногого клубка.

– Не злите меня! – рявкнулауже по бабыТаниному Мурка. – В гневе я страшна!

Мы с Дарком покосились на тарантутиху, потом переглянулись и удостоверились – страшна! Шерсть дыбом, глаза сверкают, усы щёлкают по земле, выбивая клочки травы. А, если учесть её размеры, подросшие после песенного завтрака, то зрелище не для слабонервных. Да только таким же громадным паучкам-переросткам это всё было до фонаря. Это они так думали, так как один из телепенек осмелился прокомментировать:

– Да ты и так не особо красавица, – ошибочно вякнул один из тарантутов, чья перемазанная в пыли лохматая морда выглядывала из-под самого низа кучи малы.

Далее мы с Дарком стали свидетелями воспитательного процесса. Мурка действовала умело и быстро, словно занималась этим не один год. В дело пошло всё: усы, лапы и хв… пардон, хвоста не было. Но и без него Мурка ловко «повыковыривала» из кучи всех своих подопечных, отвесила каждому по внушительной оплеухе и выстроила в рядочек. Вид у пацанят-паучков был тот ещё: встрёпанные, грязные, они тихонько пихали друг друга лапками и хихикали. Ну, самые настоящие мальчишки-озорники! Подрались и счастливы!

А вот вид у воспитательницы был грозным и воинственным, как у старшины военного училища. Вот так и ждала, что она даст команду «равняйсь-оправиться!», а после назначит всем по наряду вне очереди.

– А чё такого? – обиженно вопросил тарантутик, ростом с телёнка. – Застоялись мы, размяться надо! Нельзя, что ли?

Мурка важно прошествовала мимо шеренги «воспитанников», села рядом с нами, царственно подобрав под себя все восемь лапок, и ответствовала:

– Я правильно интерпретирую семантику твоего вопроса, Зморыш, но полностью игнорирую его суть.

– Чё? – окосел паук, именуемый Зморыш.

Мы с Дарком переглянулись.

– Откуда она такие слова знает? – тёплые губы мягким бархатом коснулись моего уха.

– Понятия не имею. Может, это генетическая память? У какого-нибудь мага-учёного её предки работали?

– Честно, мне тоже хочется повторить последний вопрос тарантута, – продолжал испытывать мою выдержку король. В смысле, касаться губами уха. Блин. Оно у меня уже полыхает ярким пламенем! Того и гляди вспыхну вся.

– Мне пох… по-хорошему всё равно, – торопливо стрельнув в нашу сторону глазами-сферами, фыркнула Мурка. – Соблюдайте дисциплину на службе.

Паучки сразу как-то собрались, показалось даже, что выражение их морд стало более сосредоточенным. Точно, курсанты на утреннем построении. И все воззрились на меня. А я что?

– И часто у вас такие посиделки с песнями? – задал вопрос Дарк.

– Сегодня впервые, – ответила я предательски охрипшим голосом.

Тарантуты запищали в разнобой:

– А хозяка обещала нам каждое утро!

Вот у них голоса хрипели по причине юношеской ломки!

– А мне будет разрешено присутствовать? – уголки губ короля лукаво подрагивали.

Да что ж это такое! Они магнитом притягивают мои глаза! Сижу на скамейке и пялюсь под зудение внутреннего голоса: «Неприлично. Неприлично, я сказал!»! Сама знаю, но ничего поделать не могу.

Порыв свежего ветра немного всех охладил. Занималась заря. Ночь прошла совсем незаметно. Мы сидели в беседке, которую соорудил Пашка на самом узком участке перед входом в закрытую часть поместья, где колосился литропус. Хотя, «колосился» – это неправильно. За прошедшую ночь посадки заметно подросли, окрепли, и теперь стали похожи на саженцы кустарника. Интересно, а в книге иллюстрация совсем другая…

Пока я размышляла на тему несоответствия действительной реальности и реальности библиотечной, Дарк о чём-то совещался с Муркой. Рядом подпрыгивали от нетерпения остальные тарантуты. Это они о чём за моей спиной договариваются?

– Мы решили, что я тоже буду участником утренних посиделок! – довольно сообщил король, присев рядом и зачем-то приобняв меня за талию. Температура тела стремительно поползла вверх. А этот гад венценосный ещё и маслица подлил: опять зашептал на ухо, обдавая тёплым дыханием: – Без меня не начинайте!

Кивнула на автомате, а в мыслях уже сама раздала всем тарантутам наряды вне очереди на прополке лекарственных трав. А что? Пока пара пауков сторожит вход к литропусу, остальные пусть отрабатывают. Я их хозяйка или кто?

– Тогда – до завтра! – промурлыкала