Последний архив - Андрей Петров (petrov)

— Может, они что-то модернизировали? — предположила Гремлин.

— За двести лет? Без поставок с Земли? — Герц покачал головой. — Но это ещё не всё. Смотрите.

Он увеличил часть сигнала. Среди хаотичных волн проступала структура — математические последовательности, повторяющиеся паттерны.

— Числа Фибоначчи, простые числа, константа Планка... Классический набор для установления контакта с внеземным разумом. Но между ними — вот это.

Новое увеличение. Между знакомыми последовательностями вились странные узоры — не совсем математика, не совсем музыка.

— Харон классифицирует это как "данные неизвестного типа", — продолжил Герц. — Но я думаю, это язык. Или попытка создать универсальный язык.

— Чей язык? — спросил Волков.

— Вот в чём вопрос. Может, экипаж станции разработал новый протокол связи. А может... — он замялся.

— Говори.

— Может, они действительно что-то нашли. Кого-то нашли. И теперь транслируют их сообщение.

В кают-компании повисла тишина. Только гудение систем жизнеобеспечения напоминало, что они всё ещё живы, всё ещё дышат переработанным воздухом в железной банке посреди пустоты.

— Есть ещё кое-что, — начал Кадет и замялся. — Это прозвучит странно, но... когда я выходил из крио-сна, руки двигались сами. Я что-то чертил пальцем на крышке капсулы. В конденсате.

Он достал личный планшет, показал фото — размытые линии на запотевшем металле.

— Похоже на каракули, — заметил Моряк.

— Я тоже так подумал. Но потом Герц показал часть расшифрованного сигнала, и... — Кадет развернул планшет. — Смотрите. Вот увеличенный фрагмент моих каракулей. А вот символ из сигнала. Похожи, правда?

Волков прищурился. Сходство было... но отдалённое. Как детский рисунок дома похож на чертёж архитектора.

— Совпадение, — сказал он, но неуверенно.

— Может быть. Наверное. Просто... — Кадет потёр виски. — У меня ощущение, будто я пытаюсь вспомнить что-то важное, но оно ускользает. Как слово на кончике языка.

— Док? — Волков повернулся к медику.

Елена изучала показания своего сканера.

— Мозговая активность выше нормы у всех членов экипажа. Особенно в зонах, отвечающих за обработку языка и распознавание образов. Что бы ни передавала эта станция, оно влияет на нас на неврологическом уровне.

— Влияет или атакует? — уточнил Дарвин.

— Пока не могу сказать. Но это определённо не естественный процесс.

Волков встал, прошёлся по тесному помещению. Семь пар глаз следили за ним.

— Варианты действий, — сказал он наконец. — Первый: игнорируем сигнал, продолжаем маршрут. Передаём информацию по инстанции, пусть разбираются.

— Это нарушение протокола "Омега", — напомнил Герц.

— Протоколу двести лет. Может, пора его пересмотреть. — Волков помассировал переносицу. — Ладно, второй вариант: летим к станции, проводим разведку. Расстояние?

— Сорок семь а.е., — ответил Моряк. — При максимальной тяге — восемнадцать часов. Но придётся жечь топливо, которое предназначено для торможения у Эриды.

— Значит, обратно полетим на парусах, — пожал плечами Волков. — Третий вариант: отправляем дрон-разведчик, сами остаёмся на безопасном расстоянии.

— У нас только ремонтные дроны, — напомнила Гремлин. — Дальность действия — максимум тысяча километров.

— Тогда остаются первые два. Голосуем?

— Это не демократия, Шеф, — усмехнулся Максим. — Ты командир, тебе решать.

— Но я хочу услышать мнения.

— Лететь, — первой сказала Гремлин. — Это же находка века! Станция, работающая двести лет автономно? Даже если там никого нет, технологии бесценны.

— Не лететь, — возразил Дарвин. — Слишком много неизвестных. Этот сигнал, эти сны... Что-то здесь фундаментально неправильно.

— Я за полёт, — сказал Герц. — Но с максимальными предосторожностями. Никакой стыковки, пока не убедимся в безопасности.

— Против, — проголосовал Моряк. — У меня плохое предчувствие. А я доверяю своей интуиции.

— За, — тихо сказал Кадет. — Эти голоса... они не враждебные. Они просто хотят быть услышанными.

— Откуда ты знаешь? — спросил Волков.

— Не знаю. Чувствую.

Док задумалась.

— Медицински обоснованных противопоказаний нет. Но ситуация аномальная. Я воздержусь.

Три за, два против, один воздержался. Волков кивнул.

— Принято. Летим. И правильно делаем — игнорировать "Омегу" это не просто нарушение, это преступление. Но — никакого контакта без моего прямого приказа. Подходим, сканируем, оцениваем ситуацию. Если что-то пойдёт не так — сразу на полный ход от станции. Понятно?

— Так точно, — ответили почти хором.

— Моряк, рассчитай курс. Минимальное время, но с запасом топлива на экстренный отход. Гремлин, все системы на максимальную готовность. Особенно щиты — мало ли что там.

— От чего защищаемся? — уточнила Гремлин.

— Электромагнитные аномалии, гравитационные искажения, или что там ещё может генерировать станция после двухсот лет. Герц, продолжай анализ сигнала...

— А что мне делать? — спросил Кадет.

Волков посмотрел на него. Парень явно нервничал, но старался не показывать.

— Ты будешь вести журнал. Подробный. Всё, что видишь, слышишь, чувствуешь — записывай. И эти символы... попробуй вспомнить больше.

— Есть, Шеф.

— И ещё. Всем спать посменно. Минимум двое на вахте. Док составит график с учётом остаточной усталости после крио-сна. Вопросы?

— Один есть, — сказал Дарвин. — И раз уж мы говорим о совпадениях... Шеф, тот последний контейнер, который нам велели взять. Почему его доставили под охраной?

— Какой контейнер? — насторожился Герц.

— X-77. "Аэлита Индастриз". Ценный груз, сказали. Но охрана для архивного оборудования? — Дарвин покачал головой. — Я тридцать рейсов отлетал, никогда такого не видел.

— "Аэлита" построила "Мнемозину", — тихо добавила Док.

Все посмотрели на Волкова. Тот молчал, вспоминая странную спешку при погрузке, опечатанные документы, настойчивые требования не открывать контейнер до прибытия.

— Чёрт, — выругался он. — Гремлин, Моряк — со мной в грузовой отсек. Сейчас же. Остальные — готовьте системы к старту, но без моего приказа не трогаться. Герц, продолжай анализ сигнала. Док, мониторь состояние команды. Если что-то пойдёт не так...

— Понял, Шеф, — кивнул Герц. — Будем на связи.

Волков встал, но Елена перехватила его взгляд. В её глазах читался немой вопрос. Он едва заметно покачал головой — потом поговорим.

Путь до грузового отсека занял три минуты. Три минуты, за которые Волков успел проклясть себя за слепоту. Контейнер с маркировкой корпорации, построившей пропавшую станцию. Охрана при погрузке. Запрет на вскрытие.

— Шеф, ты чего такой мрачный? — спросила Гремлин, семеня рядом. — Думаешь, там что-то опасное?

— Не знаю. Но совпадений в космосе