Граница темноты - Сабино Кабеса
Возможно, это был слишком большой риск. Все могло пойти гораздо хуже. Если бы кронштейн, на котором сейчас держалось ядро, по-прежнему находящееся снаружи, не выдержал, корабль лишился бы антигравитационного поля, что означало бы его немедленную гибель. Но, если Хастингс не пошел бы на риск, вероятно, все они были бы сейчас мертвы, так что это не имело особого значения. А сейчас они находились в ловушке, такой же, как раньше «Некромант». Вернее сказать, их положение было еще хуже, потому что «Банши» имел серьезные структурные повреждения. Они не могли совершить прыжок, пока не вернут ядро на место и не выровняют турбины и флексоры. А если им не удастся это сделать, тогда…
Речь уже не шла о том, чтобы вернуться в свое время с разницей в двадцать, тридцать или сто лет. Теперь речь шла о том, чтобы просто вернуться. В любое время.
Флоренс поручила Ларе тщательно проверить пространство вокруг них и убедиться, что им больше не угрожает никакой незамеченный осколок скалы. Второй гравитационной волны они бы не выдержали. Также она попросила ее собрать всю возможную информацию об изменениях в Божьем оке после того, как оно поглотило астероид. Эта информация могла оказаться для кого-нибудь очень полезной. Лара заняла свое рабочее место и сосредоточенно занялась сенсорами. Потеря штурмана была для всех ужасным ударом. После того как они лишились Душесс, сержант Ливитт оставалась самой юной на борту. В ее жизни еще никогда не происходило подобных аварий и потерь. Ей нужно было время, чтобы принять это. Всем им нужно было время. Даже самой Флоренс, которая знала, что такое терять товарищей и коллег. Она уже не раз бывала на похоронных церемониях после несчастных случаев в космосе. Но с Хастингсом они были не просто коллегами. Эти последние дни, которые они провели вместе, подтверждали: они были семьей. И, разумеется, Флоренс не могла не вспомнить ту аварию. Тот злосчастный день, шлюпка, разлетевшаяся на куски, взрыв плазмы, удар о перегородку, который оставил ее парализованной, и его тело, удаляющееся в пустоту… Все эти картины вернулись…
Но та боль и чувство вины не вернулись. Что бы то ни было, но Божье око ее изменило. Прав был старый капитан Антильес. Возможно, черные дыры и не были божествами, какими их считали давным-давно, но они хранили в себе какую-то древнюю магию. И Флоренс была уже не та, что двадцать лет назад.
Она поручила лейтенанту Тан-Дун заботу о Манкевиче. Сейчас им не требовались ее таланты специалиста по компьютерным системам. Прежде всего им надо было привести в рабочее состояние флексоры и концентраторы. И вернуть ядро на свое место. Этим должны были заняться Флоренс и Мендес.
У младшего лейтенанта Манкевича были ожоги второй и третьей степени на различных частях тела. Особенно в районе живота и правой руки. Вольтова дуга поразила его в грудь и вышла через кончики пальцев, сжигая все на своем пути. Сейчас он находился в стабильном состоянии, подключенный к медицинскому монитору, и оставалось только ждать, пока системы регенерации тканей медленно делают свою работу. Рассчитывать на его помощь в ремонте двигателя они не могли.
Проверив состояние Манкевича, Софи Тан-Дун осмотрела тело Карла Хастингса. Она ужаснулась, увидев, как волна переломала все его тело. Он умер в первые же секунды, причиной смерти было смещение шейных позвонков. Но Хастингс не выжил бы в любом случае: она увидела обширные внутренние кровотечения, сломанные кости, пробитые органы… С тяжелым чувством Софи подготовила его тело к похоронному обряду, который они решили провести, как только выдастся более-менее свободная минута. Она положила его, попытавшись скрыть все деформации, возникшие от сломанных костей. Надела на него парадную форму, которая на самом деле отличалась от обычной только золотыми галунами и позументами, нашитыми на ткань цвета морской волны. Мендес, его сосед по комнате, принес ее, достав из личного шкафчика Хастингса. Шкафчика, в котором, как он сказал, царил адский беспорядок. Софи печально улыбнулась, подумав об этом. Хастингс никогда не ставил на место поднос от еды в столовой, нарушал расписание чередования работы и отдыха, жульничал, играя в ГОЛОсети, постоянно отпускал саркастические замечания и дурацкие шуточки. И всегда первым протягивал руку помощи тому, кто в ней нуждался. Всегда замечал, если кто-то из его друзей был расстроен или рассержен, и оказывался рядом. А еще он ужасно пел, даже хуже Мендеса. Слушать его означало обеспечить себе головную боль.
Софи еще раз посмотрела на его лицо, прежде чем накрыть его тканью. В последние дни Хастингс не брился, густая щетина обрамляла его щеки и подбородок. Софи попыталась не обращать внимание на деформированную шею и посмертные гематомы. Она хотела, чтобы в памяти осталось только его лицо со спокойным умиротворенным выражением.
Софи знала, что все остальные члены команды очень заняты срочными задачами, поэтому сделала все одна. Закончив, она отвезла тело Хастингса в машинное отделение, где холод двигательного отсека сохранил бы его до похоронной церемонии.
Флоренс и Мендес снова облачились в скафандры. Прежде всего требовалось вернуть ядро на место, а затем уже заняться остальными повреждениями. Сержант Ливитт, сосредоточенная на сенсорах, подключила к своим мониторам также все показатели своего капитана и старшего помощника. Ее горе сейчас проявлялось в дотошности и маниакальной тщательности, с которой она контролировала все данные, включая изменение частоты дыхания или сердечного ритма. Софи пыталась успокоить ее, и даже подумала, что было бы неплохо дать девушке какой-нибудь легкий транквилизатор. Но Лара отказалась. Она хотела сохранять ясность ума. Флоренс не могла настаивать и оставила все, как есть. К тому же она и сама считала, что будет лучше, если сержант выразит свою боль и страх, как может, чем заглушит ее таблетками. Полностью забыв про «Нормы» и их дурацкие запреты, она приказала Тан-Дун позаботиться о Ливитт. Так что Софи пришлось заниматься сразу двумя пациентами.
Работа в открытом пространстве была самой трудной. Сделать предстояло очень много: отремонтировать кронштейн ядра, перенастроить его для последующего возвращения ядра внутрь. Проверить все соединения, уровень энергии, каналы антигравитационной флюксии. Осмотреть флексоры и куполы шести гравитационных турбин и устранить обнаруженные повреждения. И все это они должны были сделать с Мендесом вдвоем. Но Флоренс была рада. Она предпочитала до изнеможения работать в тяжелом скафандре, выполняя задачи, требующие предельной концентрации, чтобы не думать о Хастингсе. Не думать
