Игра 2059 книга 3 - Павел Михайлович Пуничев

— Надо будет записать в свой склерозник, никогда не связываться с этой хреновиной. Думаю, попытайся мы её атаковать, мы бы закончились в течение пары мгновений.

Неистовая мощь шагохода и ультимативная победа, что развернулась у нас перед глазами, отчётливо показали, что сейчас мы чтобы о себе не думали, находимся в самом низу пищевой цепочки, где-то между придонным илом и копошащимся в нём рачками.

Буквально через пять минут кроме слегка дымящегося остова шагохода, о происшедшем здесь недавно безумии практически ничего не напоминало. Даже траншеи пробитые ракетами исчезли: самые большие куски реки плоти, разбросанные по всей округе, приобрели консистенцию гудрона и неспешно затекли в образовавшиеся пробоины, заполняя их собой, выравнивая дорогу, чтобы основному телу не пришлось постоянно скрестись пузом по острым камням. Неженка, твою мать, какая.

Всё это время мы пробирались по полям, с другой стороны посадок, возложив на эту хрупкую преграду защиту наших тел. Очень сомневаюсь, что если река взбесится по новой, она нас хоть сколько-то защитит, но уходить от дороги далеко мы тоже не хотели, так хотя бы с одной стороны не надо ждать бродячих монстров, да и местность там стала совсем непролазной. Так что мы шли прячась за деревьями, время от времени обходя продолжающие гореть участки. Влаги было много и деревья горели неохотно, быстро гасясь и наполняя воздух клубами сизого, едкого дыма. Напротив побоища мы остановились на пару минут, стараясь рассмотреть завалившийся шагоход, однако за насыпью разглядеть удалось немного, было понятно только, что тот умер окончательно и река плоти потеряла к нему всякий интерес.

Других людей, подбирающих за шагоходом лут или пытающихся помочь застрявшим внутри людям, мы так и не увидели. Создавалось впечатление, что тот был здесь один, хотя, очень может быть что сопровождающее настолько впечатлились агрессивностью взбесившейся реки, что вполне обосновано бояться подходить ближе и теперь сидят в отдалении, кумекая, что делать дальше.

Мы долго кумекать не стали.

До отмеченного на карте подземного перехода, по нашим прикидкам, осталось километра полтора-два, когда перейдём на другую сторону дороги, думаю, нам стоит слегка изменить план не встревать больше ни в какие передряги и вернуться по той стороне назад. Проблемы нам никакие не нужны, но и упускать такой шанс тоже нельзя. Шагоход — это мечта и даже вот в таком состоянии вполне возможно поделится с нами что-нибудь нужным, к тому же кабина пилота вроде не пострадала, вдруг он там ещё жив и поможет нам добраться до своей базы. Дойти до него не должно составить труда, после последнего рывка шагоход рухнул в посадки, а на таком расстоянии река на нас никак не реагировала и, надеюсь, не среагирует, если мы не начнём хреначить по ней из тридцатимиллиметровой пушки и нагло не полезем на её территорию.

Передвигались мы не спеша, внимательно оглядывая окружающее, заодно по возможности проводя ревизию имеющегося у нас имущества. Многочисленные трофеи перепроверять не стали, осматривая только главное.

Имелось у нас четыре противодроновых дробовика. Один заряжен мелкой дробью, ещё два крупной картечью, последний зажигательной картечью. Последних было мало — лишь полкоробки, десяток штук и ещё восемь было в самом дробовике. Обычных патронов с картечью, было под сотню, думаю с помощью них можно будет противодействовать не только стаям неприлично разжиревших птиц, но и тварям покрупнее: всадить всю обойму такому в харю, мало точно не покажется. Калашей, после того как один из них упёрли было ещё три штуки, не считая тех, что висели у нас за спиной — это уже пять рожков по девяносто патронов, плюс ещё шесть в запасе. Из огнестрела есть ещё крупнокалиберный пулемёт вот только без патронов. Кроме них оставалась одна граната, два ещё не распакованных дрона, с двумя подвесами для них, два ящика разнокалиберных бутылок с коктейлями Молотова, а также десяток брикетов пластиковой взрывчатки. На этом всё, если не считать зажатого в углу баллона с газом и по две канистры бензина с соляркой. Всё это может очень легко взлететь на воздух, попади в телегу хоть один патрон, что, в общем, в последней передряге и произошло. Тот, правда, попал в самый верх борта, сделав на его верхней части кто-то наподобие металлического цветка с отогнутыми назад лепестками. Попади он немного ниже и всё содержимое нашей телеги могло рвануть, с другой стороны оставшись без дома, без родных, без всего, что нас окружало ещё недавно, мы морально не могли отказаться ни от чего, что с собой волокли, будто черепашка таскающая на себе панцирь. Все эти вещи давали некую иллюзию стабильности и надёжности, хотя бы может, откажись мы от них и иди налегке, то уже добрались бы до места назначения. А может и не добрались. Это никому не известно, так что двигаемся как есть, а там будь, что будет.

Я выглянул из-за кустов, осматривая возвышающаяся у дороги пост ГАИ, пустую асфальтовую площадку и отделанный мрамором вход в подземный переход через трассу М7.

Ну что ж, до первого пункта назначения дошли.

Глава 7

Светлое летнее небо с пушистыми облачками, заброшенный пункт дорожной инспекции, пятиэтажное здание неизвестного предназначения, то ли непонятно для чего построенный здесь санаторий, то ли склад, то ли ремонтная мастерская. Река плоти тоже не обращает на нас внимания: на первый взгляд ничто не предвещает беды, разве что непонятный покосившийся дорожный знак перед входом, весьма успешно копирующий знаменитый квадрат Малевича, однако, стоило нам бросить взгляд под землю, внутрь перехода, как нас обоих объяла непонятная жуть, заставившая стадо мурашек побежать по хребту, а волосы на голове слегка зашевелиться, хотя ничего сверхъестественного мы там не увидели. Честно говоря, вообще ничего не увидели: в тоннеле, естественно, не было электричества, но он был прямой как стрела и, несмотря на его немалую длину, на другой его стороне был виден ничем не загороженный свет выхода, да и в самом туннеле света было достаточно, чтобы разглядеть, что кроме потолка, стен и пола там больше ничего нет. Пробеги сотню метров, и ты на другой стороне, и всё же мы никак не могли решиться сделать первый шаг, нас будто что-то останавливало.

— Чертовщина какая-то, может это какая-то аура