Винделор - Роберт Д. Митрин

Мира попыталась возразить:

— Мы вдвоём справимся! Мы не знаем, жив ли он, а медлить нельзя!

Но её слова не задели Илая. Он резко оборвал её, чувствуя, как тревога вновь накатывает.

Они сидели в молчании, глядя на тени города. Крики веселья звучали всё громче, смешиваясь с шумом и редкими призывами о помощи. Тёмные силуэты людей бродили по улицам, оставляя за собой следы растерянности. Словно буря сметала прежний порядок, унося надежду на покой.

Илай чувствовал, как нервозность подталкивает его к действию. Его руки напряглись — он был готов бороться с любой угрозой. Мира, несмотря на желание рискнуть, ощущала тяжесть момента: выбор лежал на них обоих, и тишина усиливала ответственность.

Они долго молчали, вглядываясь в тени. Илай крутил в руках нож, его металлическая поверхность отражала тусклый свет фонарей. Мысли о том, как сильно город изменил его, вызывали смешанные чувства.

Ещё недавно он был стеснительным подростком, избегавшим взглядов и мечтавшим остаться незамеченным. Теперь его мир перевернулся. Илай смело защищал то, что ему дорого, не боясь смотреть в глаза врагам. Уверенность росла в его сердце, а отступление стало чуждо. Этот город, с его мрачными улицами, пробудил в нём силу, о которой он не подозревал.

Он подумал о Винделоре, о том, сколько таких городов тот повидал. Каждый — испытание, каждая улица — проверка. Какую цену заплатил Винделор за свои навыки? Илай чувствовал, что прежний он, слабый и нерешительный, исчез, как детская мечта, разбитая реальностью. Теперь он видел себя защитником, готовым стоять за тех, кто не может себя защитить.

— Мира, — начал Илай, — почему эти люди преследовали тебя? Что заставляло их охотиться с такой яростью?

Мира, глядя в тёмные переулки, решилась ответить. Её голос, тихий, но твёрдый, звучал с силой:

— Я родилась в этом городе. Раньше он не был таким ужасным.

Она посмотрела на Илая, в его глазах читались понимание и сочувствие.

— С детства моя жизнь была полна страха и одиночества.

Илай слушал, пытаясь понять её. Она продолжила, её голос дрогнул:

— Мой отец был нашей надеждой, но после смерти мамы, когда мне было пять, он сломался. Он смотрел на меня с горечью, будто я напоминала ему о потере.

Илай, задумавшись о её боли, нервно сжал нож. Он хотел утешить её, но не знал, как выразить это словами.

Слёзы дрожали в её голосе:

— В отчаянии он продал меня, чтобы расплатиться с долгами. С тех пор моя жизнь стала кошмаром. Я сбежала, когда меня забрали в барак, где держали других девушек.

Она сжала кулаки, и Илай почувствовал, как гнев наполняет его.

— Я стала мишенью для тех, кто хотел меня использовать, — сказала она, опустив взгляд. — Мне семнадцать, но выгляжу младше, и это привлекает ненужное внимание. Я устала быть добычей.

Её голос был полон усталости, и Илай, чувствуя её боль, решился ответить:

— Мира, ты не жертва. Ты сильнее, чем думаешь. Я вижу в тебе человека, который может бороться.

Она посмотрела на него с удивлением, но её мысли ушли в тень.

— Каждый день я бегу от тех, кто хочет меня поймать. Иногда они загоняют меня в угол, но я всегда находила способ вырваться.

Её глаза встретились с его, в них светилась боль.

— Я мечтаю о свободе, о жизни за пределами этого города, — продолжила она, и Илай почувствовал, как её слова отзываются в нём.

— Но каждый раз, когда я пытаюсь вырваться, меня находят.

Илай понял: история Миры — часть судьбы этого города. Они оба были его пленниками, но теперь, вместе, у них был шанс изменить свою участь. Нужно было бороться, несмотря на хаос вокруг.

Улицы наполнялись шумом, доносящимся из дворов и домов. Мира, не выдержав молчания, заговорила, её голос дрожал:

— В этих домах люди теряют себя. Они сбиваются в толпы, забывая о морали. Я видела сцены, от которых сердце замирает…

Она вспомнила один из особняков, где царил хаос. Люди, охваченные страстью, предавались безудержному веселью, ломая мебель и не замечая друг друга. Крики смешивались с шумом, создавая пугающую какофонию.

— И когда кто-то пытался сопротивляться… — начала она, но замолчала, её взгляд затуманился.

В этот момент из переулка выбежали несколько преследователей, их шаги гремели, как гром. Илай схватил Миру за руку, её пальцы были холодны, и они бросились вдоль стены. Фонарь над воротами мигал, отбрасывая тени, похожие на паутину, будто город пытался их поймать.

Погоня набирала силу. Преследователи жаждали добычи, подпитываемые хаосом города. По пути Илай и Мира видели сцены, внушающие страх. В одном дворе толпа, охваченная безумием, ссорилась и дралась, их крики сливались в единый хор. В углу лежал мужчина, избитый, но живой, окружённый осколками бутылок. Город не только веселился — он разрушал себя.

Они промчались мимо ярких огней, освещавших тревожные картины: людей, потерявших всякий стыд, которые спорили и толкались в порыве гнева. Это был не просто хаос, а буря, оставляющая лишь пустоту.

Илай крепче сжал руку Миры, стремясь увести её от этого кошмара. Его мысли бурлили, но он знал: не все в этом хаосе — жертвы. Город ломал людей, стирая границы между добром и злом.

Они выбежали в небольшой двор, окружённый высокими стенами, словно клинками. Единственный выход был перекрыт тенями наступающих мужчин. Шаги преследователей приближались, как раскаты грозы.

Илай подтолкнул Миру к стене, закрыв её собой. Он вытащил пистолет и нацелился на вход. Время замерло, каждый удар сердца отдавался в ушах. Он был готов.

Первый преследователь появился в проёме — мужчина с жёстким лицом, его глаза горели злобой. Илай выстрелил, и тот рухнул, сражённый пулей. Илай замер, его руки дрожали, но он заставил себя дышать. Он впервые стрелял в человека, и это потрясло его, но времени на слабость не было.

Второй противник шагнул вперёд, ухмыляясь, словно играл. Илай выстрелил, но пуля прошла мимо, разбив плитку у стены. Мужчина увернулся, двигаясь ближе. Илай стиснул зубы и выстрелил снова, но пуля вновь не попала. Напряжение росло, каждый вздох был тяжёлым.

Третий преследователь появился из тени, его шаг нарушил тишину. Илай нажал на курок, но пистолет щёлкнул впустую — он заклинил.

Тишина обрушилась, как гром. Илай смотрел на оружие с недоумением, осознавая, что оно бесполезно. Мира, стоя за ним, дрожала от страха. Беззащитность