Винделор - Роберт Д. Митрин

Город сходил с ума. С каждым днём он всё глубже погружался в безумие, а люди теряли человеческий облик. Здесь больше не было места добру — страсть, жестокость и жажда удовольствий стали главными законами города.

Винделор и Илай вышли из узкого переулка на широкую улицу и замерли. В нескольких шагах от них разворачивалась сцена, от которой внутри всё похолодело: двое крепких мужчин тащили куда-то девочку, чьё лицо уже было знакомо. Дом, в который её вели, пылал алым светом фонарей, намекая на то, что ничего хорошего ждать там не стоит.

Винделор и Илай переглянулись. Они не нуждались в словах — один лишь взгляд говорил всё.

Они не могли оставить её в этот раз.

Гнев вспыхнул в груди Илая и Винделора, словно огонь, который не могли потушить ни страх, ни разум. Они быстрыми шагами направились к дому, озарённому алым светом, будто сама ночь предупреждала их о грядущей беде. Сквозь приоткрытую дверь они увидели, как девочка отчаянно вырывалась, но хватка похитителей была железной — они не собирались её отпускать.

— Мы должны быть осторожны, — тихо сказал Винделор, оглядываясь. Люди вокруг лишь бросали равнодушные взгляды и продолжали свои дела, словно это было для них привычной сценой. — Здесь никто не станет вмешиваться.

Илай судорожно сжал кулаки, чувствуя, как в нём закипает негодование.

— Я не могу просто стоять и смотреть, — прошипел он. — Мы должны помочь ей, Вин!

Винделор внимательно оценил ситуацию. Времени на раздумья не было.

— На счёт три, — шепнул он, следя за мужчинами, которые, несмотря на усилия девочки, продолжали тащить её внутрь. — Раз… два… три!

Они рванули вперёд, действуя слаженно, как единый механизм.

Винделор первым ударил ближайшего мужчину, сбивая его с ног. Тот даже не успел понять, что произошло, как его уже впечатало в землю. Илай, вспоминая всё, чему его учили, бросился на второго нападающего. Он действовал быстро и решительно, застигнув противника врасплох. Тот рухнул, не успев защититься, его лицо исказилось в смеси боли и ярости.

Девочка отпрянула назад, её глаза расширились от страха и надежды.

Они успели.

Но это был только первый шаг. Дальше начнётся самое сложное.

Девочка, едва успев осознать, что её похитители повержены, резко вырвалась из их ослабевших рук и бросилась в сторону.

— Бегите! Скорее! — отчаянно крикнула она, пока Винделор и Илай поднимались на ноги.

Но их радость была недолгой. Из-за угла вышли ещё несколько мужчин — лица хмурые, шаги уверенные, глаза полные злого предвкушения.

— Вперёд, к выходу! — рявкнул Винделор, хватая девочку за руку.

Они сорвались с места, неслись по узким улочкам, а за их спинами уже раздавались яростные крики. Ноги гудели от напряжения, дыхание сбивалось, но отступать было нельзя. Где-то вдалеке послышался ленивый свист — стражник, но он даже не двинулся с места, лишь проводил их взглядом. В этом городе стража давно забыла, что такое долг, — их карманы были набиты монетами от тех, кто мог позволить себе отвести взгляды стражи от своих грязных дел.

Горящие фонари, рассыпая красноватый свет, создавали зловещие тени на мостовой. Этот свет бил в глаза, но вместе с тем показывал путь. Каждый шаг отдавался в груди тяжёлым эхом, а сердце гнало их всё дальше от тёмных дел города.

Наконец, они выскочили на главную улицу. Их преследователи не отставали. Винделор резко свернул в небольшой дворик, нащупал боковую дверь в переулке и рванул её — за ней оказался узкий спуск в подвал.

Они ввалились внутрь и закрыли за собой дверь, приглушая шум погони. Несколько секунд ушло на то, чтобы отдышаться. В тесном полумраке подвала лишь слабый свет фонаря высвечивал их напряжённые лица.

Винделор посмотрел на девочку. Она всё ещё дрожала, но её глаза, полные испуга, уже начинали разгораться искорками надежды.

— Как тебя зовут? — спросил Илай, стараясь говорить как можно мягче.

— Мира, — тихо ответила она, всё ещё не веря, что спаслась.

Винделор кивнул, его голос был спокоен, но твёрд:

— Мы — Винделор и Илай. Теперь ты в безопасности. Но нам нужно знать — есть ли у тебя кто-то? Родные, друзья? Куда ты можешь пойти?

Мира нервно огляделась, будто всё ещё боялась, что кто-то вынырнет из темноты. Затем её плечи опустились.

— Нет… — прошептала она. — Я сирота. Мне некуда идти. Они хотят продать меня… как других.

Тишина повисла между ними, лишь слышался приглушённый гул улицы за стенами. Винделор и Илай переглянулись. Теперь они знали, что не смогут оставить её одну.

Когда Винделор вынырнул из темноты подвала, держа за руку испуганную Миру, его встретил густой, удушающий воздух, пропитанный жаром, винными испарениями и чужими телами. Город жил своей лихорадочной жизнью, которая катилась вниз, словно сорвавшийся с горы камень.

По улицам текли пьяные толпы — смех и вопли сплетались в какофонию, раздавались крики восторга и стоны страсти, а в закоулках тени смешивались в извивающихся силуэтах. Каждый дом, каждая вывеска, каждое окно кричали о пороке, обжигая взгляд яркими красками и распахнутыми дверями. Воздух вибрировал, как туго натянутая струна, вот-вот готовая лопнуть.

— Идём! — резко бросил Винделор, оглядываясь, просчитывая возможные пути отступления.

Илай шагал рядом, крепко сжимая в ладони нож. Его пальцы были влажными, сердце колотилось где-то в горле. В этом городе стены казались живыми, они будто дышали, наблюдали, искушали. Из окон лились раскатистые песни, чьи слова тонули в грохоте барабанов, а в проулках слышались полные алчного желания голоса, зовущие к сомнительным удовольствиям.

Мира, зажатая между двумя спутниками, старалась не смотреть по сторонам, но разве можно избежать взглядов тех, кто не скрывал своего интереса? Женщины с обнажёнными плечами и мужчины в длинных расшитых накидках тянулись к ним, шепча грязные предложения.

— Детка, куда так спешишь? — Голос, прокуренный и сиплый, раздался прямо у неё за ухом.

Она вздрогнула, но Винделор лишь подтолкнул её вперёд, не удостоив говорящего ни взглядом, ни словом.

— Что за чертовщина… — пробормотал Илай, когда пожилая женщина с кожей, покрытой морщинами, вцепилась в его запястье, слащаво улыбаясь.

— А ты хорошенький… останься, повеселимся.

— Отвали! — рявкнул он, резко вырываясь. Ладонь горела от неприятного прикосновения, но времени на размышления не было — преследователи были где-то рядом.

Толпа становилась плотнее,