Система Порядка. Книга третья - Дмитрий Найденов

— Эй, куда вы, мы хотели вам помочь, — попыталась остановить их подруга.

— Да, со стороны это выглядит как-то не очень, может, стоило по-другому? Ну, не знаю, толкнуть, что ли, речь про неправильность рабства и всё такое? — спросила я.

— Не знаю, я не мастак толкать речи, да и сама могла бы что-нибудь сказать. Ладно, поехали дальше, не ловить же их теперь, после увиденного они точно не остановятся, — улыбнувшись сказала подруга, убирая топор в инвентарь.

Дальше ехали молча, каждый обдумывая происходящее с нами и правильность нашего поступка, небольшие поля сменились вырубками в сосновом лесу, и очень долго по дороге нам не попадалось жилых домов.

— Ладно, не рефлексуй, всё мы правильно сделали, не поступи мы так сейчас, ещё не известно, чем бы закончилась жизнь для той семейной пары, — сказала подруга, крутя педали.

Отвечать ничего не стала, сама так и не придя к однозначному выводу, сосредоточившись на дороге. Следующих людей, мы встретили в лесу у дороги и было их около двух десятков человек, а сними ещё пятеро парней с кожаными ошейниками на шеях, полуголые, грязные, что сразу говорило об их статусе. Вот только проявлять инициативу нам не пришлось, так как поперёк дороги стоял шлагбаум, рядом с которым валялись уже готовые брёвна, срубленные рядом в этом лесу, и сидел один из местных, куря какой-то ядрёный самосад.

— Миллисед норед даамид миле рйёрдусид, — услышали мы голос одного из парней.

— Мы не местные, говорим только по-русски, — ответила я, смотря, как все оживились

— Слезайте, это конечная точка вашего маршрута, — раздался смеющийся голос за спиной с сильным акцентом.

— Дяденька, нам дальше нужно, пропустите по-хорошему, — жалостливо сказала Елизавета, нисколько не боясь толпы мужиков, что собиралась вокруг нас.

— Всё, приехали, это конечная, слазь давай. Теперь нас будете обслуживать по полной программе, как раз скрасите нам холодные ночи, — произнёс здоровый мужик, подойдя и схватив Елизавету за локоть, пытаясь стащить её с велосипеда.

— А-а, — тут же закричал он, размахивая обрубком руки, которой схватил подругу.

— Мочи этих гадов, — крикнула Елизавета, запуская воздушные серпы. И кромсая ими людей.

Я не отставала от подруги и разрядила трижды молнию, в ближайших ко мне.

— Внимание, вы убили игрока 7-го уровня, получено 320 очков опыта…

— Внимание, вы убили игрока 8-го уровня, получено 640 очков опыта… — посыпались объявления.

— Тех двоих не трогай, нужно допросить, явно главные здесь, — успела крикнуть Елизавета, выпуская воздушные серпы во все стороны и кромсая бандитов на части.

Подруга создала вокруг пары приглянувшихся ей мужиков воздушный смерч. В результате чего, они через три минуты потеряли сознание.

— Как ты это сделала? — спросила я.

— Физику надо было в школе учить, в центре вихря создаётся разреженное давление, вот они и начали задыхаться. Спасибо тебе, сама бы не додумалась бы экспериментировать с магией, ладно их пока оставим, пойдём, поговорим с теми рабами, — произнесла подруга и направилась в сторону стоявших мужчин, не знающих, то ли им бежать, то ли им радоваться.

— Кто такие, почему в таком виде? — строго спросила Елизавета.

— Ми, пльохо говорить, русский, мы туристы из Германия. Отдыхать, Эстония и нас схватить и заставлять работать, а кто против бить или убить, — сказал пожилой мужчина интеллигентного вида.

— Чего ты врёшь, на дворе апокалипсис, а вы заливаете про туризм, говори правду, а то разберусь как с теми бандитами, — строго гаркнула Лиза, кивнув на расчленённые тела, лежащие неподалёку.

— Мы бежать из Германии, хотели Кёнегсберг, но там Поляки войну устроить. Мы бежать в Сан-Петбург, но нас поймать, корабль отнять и нас работать, — на ломаном русском ответил немец.

— Откуда так по-нашему шпрехаешь? — спросила я.

— Отец попал плен в войну. Три года работать у вас, восстанавливать, меня, учить говорить, русский.

— Значит так, от рабства мы вас освобождаем и у вас два пути: идти на вес четыре стороны, куда захотите и второй идти с нами, но во всём подчиняться беспрекословно, помогать и главное — дать клятву Великому князю Дмитрию из Санкт-Петербурга. Станете ему служить, а он позаботится о вас.

— Мы хотеть защиты у Великий Князь. Мы хорошо работать, если нас не бить и хорошо кормить, — тут же ответил старик и на немецком перевёл своим спутникам. Ну, как перевёл, высказал длинный монолог, показывая то на нас, то на трупы убитых бандитов, то в сторону Востока. По сути, убеждая присоединиться к нам.

Говорил он эмоционально и очень убедительно, что подтвердили согласившиеся принять клятву его соплеменники.

— А ты разве можешь принимать клятвы от имени Князя? — спросила я, пока немцы общались между собой.

— Ещё когда шла подготовка к переходу в реальный мир, я как самая первая, кто должен был вернуться в реальный мир, получила особые полномочия. Вот только применять их не торопилась, а сейчас решила, что без нас они точно пропадут, а брать бесполезный балласт нет смысла. Эти немало хлебнули, и служба у князя им будет в радость, немцы — народ ответственный, и, если наймутся на службу, служить будут хорошо, тем более у этого отец успел провоевать и пожить в России, а значит, ему не чужды наши ценности и культура, такой быстро устроится. Вспомни историю, немцы всегда были на Руси, но очень быстро обрусевали, да чего говорить взять Екатерину вторую, она ведь немка по происхождению, -высказалась Елизавета.

— Ну, если они действительно дадут клятву, то почему бы и нет. Пойдём пока допросим пленников, нужно понять, какая здесь обстановка на острове и можно ли здесь навести порядок.

Чтобы привести в сознание первого пленника, мне пришлось применить лекарские способности и потратить немного маны. Впрочем, для меня это была как тренировка, и я сама была не против поэкспериментировать с магией. Перед этим мы связали пленников, поэтому не опасались, что они окажут серьёзное сопротивление.

Как только самый молодой из них пришёл в сознание, Елизавета крутанула кистью, отправив несколько заклинаний в сторону лежащего пленника.

— А-а-а, — сразу заорал он, получив с десяток, длинных, и очень тонких рассечений на своём теле. Они были не глубокими, но очень болезненными.

— Заткнулся и слушай меня внимательно. Сейчас