Наследник двух Корон (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Кажется, эти «триста спартанцев» назывались Лейб-Компания. А может я путаю.

Читаю. Шепчу проклятия.

Блин, ну, что за язык! Вроде и по английский написано, а столько нахожу новых неправильных глаголов! Шотландцы — что с них взять!

Интересно, насколько изложенное хоть приблизительно соответствует реальности? Откровенно сомневаюсь. «Репортёр» вряд ли имел доступ к реальным раскладам, скорее опирался на слухи, щедро сдобрив их своими домыслами.

«Императрица в первый раз направилась в Сенат 26 декабря и в своей изысканной речи объявила, что „коли правление Петра Великого было эпохой процветания и славы Российской империи, она намерена возродить и то, и другое, через неизменное соблюдение принципов и правил этого монарха“. Произошла смена постов в военном министерстве, возглавил которое князь Долгоруков, также его членами стали герцог Гессен-Гомбургский, маршал Ласси и генерал Кейт.»

Так, всё же надо этих немцев запоминать. В Петербурге мимо них мне не пройти. Поначалу лучше с ними хотя бы не ссориться.

«Суд сейчас готовится к допросу графов Остермана и Миниха. Их обвиняют „в сподвижничестве княгине Мекленбургской на ее пути к российскому трону; и не только в том, что они исключили ее императорское величество из числа наследников, но также и заперли ее в монастыре под предлогом того, что её присутствие угрожает покою государства“. Граф Остерман также обвиняется в сокрытии завещания императрицы Екатерины… Граф Миних, которого к этому времени уже несколько раз допрашивали, также перекладывает всю вину на Остермана.»

Чушь, наверняка. Можно подумать, что этот «журнашлюх» присутствовал на допросах в Тайной канцелярии. Но, написано довольно бойко. Видно, что писавший, возможно даже лично, знаком с местными узилищами.

Остерман мне не интересен, хотя в честь чего он, «завещавшему» мне бумаги де Брилли выписал охранную грамоту, узнать хочется. А вот Миних… Он же инженер. Помню я его из истории. Потом будет у нас в ссылке на Урале. Его бы к делу пристроить. Но как? Елизавета на него зла, а мне сейчас с ней не резон ссориться…

«А сейчас между Россией и Швецией перемирие, заключенное на три месяца. Также проходят предварительные переговоры об условиях мира между двумя странами. Шведы требуют возврата Карелии, областей Выборга и Кексгольма, а также части Ливонии, либо оплаты в денежном эквиваленте для возмещения военных убытков.»

Ливонию?

Оплатить?

Дед её на штык взял, а потом уже оплатил из щедрости.

Губа не дура, но не обломится шведам.

Это я помню.

Так что хоть и христолюбивы мы, но вернуть дедовы денежки мне не помешало бы. Как и неоплаченное матушкино приданное. Подготовка индустриализации тоже денег требует. Да, и, вообще.

А вот уже о Швеции:

«Смерть королевы и преклонный возраст его величества делают вопрос о наследовании престола крайне серьезным и важным. Если наследника так и не определят, кто знает, быть может, Франция пошлет еще одного достойного представителя от своей монархии, даруя Швеции короля, как она уже дала Германии императора? И это довольно вероятное развитие событий, потому что, как только новости о смерти королевы достигли Версаля, были проведены совещания по вопросам того, как обезопасить наследование шведской короны, передав ее впоследствии герцогу Гольштейнскому, а к французскому посланнику в Стокгольме были отправлены гонцы с приказом поддержать интересы этого князя».

Вот оно как!

Французы оказывается обо мне заботятся!

Это я вовремя из Киля исчез.

Мне шведская Упсала не нужна, вместе со Стокгольмом.

А Людовик затейник ещё тот, может мне нежданные приключения организовать. Надо всё же посмотреть, что там в шкатулке, может и про мою душу что в тех бумагах сказано.

— Молодой человек, — обратился ко мне почтмейстер, отрывая от чтения, — вы уже долго не заглавия смотрите, а листаете, оплачивать положено.

О чёрт! Опустошит меня моя любознательность! Надо мариенгроши доставать или су. После этого Берхгольц точно всю кассу у меня отберёт.

Внезапно:

— Ваше Высочество⁈ — тихо выдаёт почтарь на выдохе.

Я удивлённо смотрю на старика.

* * *

Штеттинский замок. Реконструкция ИИ.

КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ПЕРЕДНЯЯ ПОМЕРАНИЯ. ШТЕТТИН. КНЯЖЕСКИЙ ЗАМОК. 13 января 1742 года.

Часы на башне Штеттинского замка пробили полдень. Была суббота и Кристиан Август губернатор передней Померании, и суверенный князь Ангальт-Цербстский сегодня мог себе позволить обедать с семьёй. Супруга привела детей. Всех. Кроме старшей Софии Фредерики, сидевшей у постели свалившегося два дня назад как снег на голову раненого гольштинского гофмаршала. Расселись. Дети вертелись, но боялись шалить. Перед подачей блюд было ещё несколько минут для беседы.

— Иоганна, дорогая, как там наш больной?

— Он ещё плох, дорогой, Фике и с Бабеттой сменяют друг друга у его постели.

— Для мадмуазель Кардель Отто был хорошей партией, — благодушно проговорил Кристиан, — ты уже сообщила о нём брату?

— Собиралась сегодня, да вот только с утра Адольф сам прислал письмо! — оживилась княгиня.

— И что пишет Гольштинский Регент, — поинтересовался хозяин замка, — праздничная скукота?

— Ты знаешь, юный герцог сбежал! — продолжила супруга.

— Не удивительно! — съязвил князь Ангальт-Цербстский, — ему там и поговорить не с кем.

Родители Фике (в реальной истории Императрицы Екатерины Великой).

Вдруг князь переменился.

— Стоп. Куда? Когда?

— Да на Новый год, с русскими, — начала почуяв интерес мужа Иоганна Елизавета Гольштейн-Готторопская.

— С русскими? — с лёгким возмущением выпалил Кристиан Август.

— Ну, да, наверно везут его в Петербург, — чуть опешила жена, — он же теперь там наследник.

— Иоганна! Ты же знаешь, что наш король и французы заинтересованы посадить Карла Питера Ульриха на шведский трон, — князь негодующе смотрел на супругу.

Иоганна сглотнула и кивнула в ответ. Французы — пустое, но расстроить Фридриха Прусского она бы не хотела. Сильно не хотела.

— Что вчера сказал тот, кто привёз больного?

— Что они ехали по делам, а Отто затеял дуэль, дорогой.

— И куда они направлялись, дорогая?

— Кремер сказал, что назад уже, в Киль, — почти шептала княгиня, — а фон Брюммер в забытьи был.

— А о Карле Петре Ульрихе? — продолжил допрос Кристиан.

— Ничего, — уже увереннее продолжила Иоганна, — сказал только, что в Гольштинии всё хорошо.

— Лгун! — отрезал князь, — русские с твоим племянником где-то недалеко!

Метрдотели начали заносить первое. Кристиан Август встал. Дети сидели тихо.

— Начинайте без меня, сударыня, — с ноткой желчи произнёс он. — Мне надо задать пару вопросов Отто, и сделать срочные распоряжения!

Губернатор Передней Померании спешно удалился.

* * *

КОРОЛЕВСТВО ПРУССИЯ. ДАЛЬНЯЯ ПОМЕРАНИЯ. ГОРОД КЁСЛИН. ПОЧТОВАЯ СТАНЦИЯ. 13 января 1742 года.

— Вы меня не помните, — продолжил почтмейстер радостно. — Я — Ганс Падт, служил раньше при вашем батюшке.

— Простите герр Падт, я не знаю Вас, — ответил любезно, но уклончиво.

— Понимаю, Вы были тогда ещё малы, и я бы вас не узнал, если бы не отцовские черты и Бергхольц, заходивший давеча — продолжил радоваться почтмейстер.

Мы говорили тихо. Но уже стали собирать заинтересованные взгляды. Надо было что-то делать.

— Герр Герцог, у нас же тут в полку служит пара наших Готторпских, им приятно было бы Вас всех поведать, я пошлю сына.